Как шугейз шумел прибой, унося синкопы вдаль
На языческом пляжу, разноцветную гурьбой, хипаны курили шмаль.
Как на черных берегах, взгляд твой чистый замирал
Для разнузданных Цыган, в уебанских котелках, Горан Брегович играл. 
  
Коченеет и звереет без тепла сердечный гном
И бегут к тебе деревья, за прокуренным окном.
Загудит слоном Индийским, шустрый поезд на парах.
Полуночную молчанку, разрывая в пух и прах.
Дня и ночи, злой погрАнец на закат разлил смолу
На щеке горит румянец, охраняя поцелуй.
Анаконды-километры, душат рельсы в пасти ям
Я люблю тебя. Тюльпан в груди пылает красной маской смерти.
Разбивай его к хуям. 
    
И луны зеленый блин, стыл на черных бородах.
В предрассветной дымке мчался, легких птиц нестройный клин, на покойный Кара-даг.
Я смотрел в твои глаза, на танцующий огонь
И веселый шумный мир, так бесследно исчезал у амура под ногой   
   
Коченеет и звереет без тепла сердечный гном
И бегут к тебе деревья, за прокуренным окном.
Загудит слоном Индийским, шустрый поезд на парах.
Полуночную молчанку, разрывая в пух и прах.
Пьяный воздух незалэжной, стыли звезды под фрезой
И тела сплетались нежно в архаический узор
Анаконды-километры, душат рельсы в пасти ям
Я люблю тебя. Тюльпан в груди пылает красной маской смерти.
Разбивай его к хуям.