Ты пишешь чёрным маслом серые тучи.
По ним плывёт солнце без света.
Я обнимаю твою спину,
И золотой кулон ложится
На дымную грудь в обрамлении чёрного шёлка.

Но не светится склянка с фурацилином
На обугленном столе,
Не светится аварийная лента –
Ветер стрекочет ей в рёбрах сгоревшей больницы.
Я заламываю руки и замираю.

Трещины пустыни поглотят оброненный караваном апельсин.
Так жидкий отблеск рыбьего глаза
Глотает бездну, спящий в иле.
Так мыльная желчь дверного глазка
Ждёт, пока я позвоню,
Чтобы на липкой, желтушной ладони
С чёрной гримасой
Протянуть мне
Серое снадобье, ключ от кошмаров,
Разевающих двери,
Распахивающих голоса…

Где нет радости – нет и пурпурного неба,
Где нет верности – нет фиолетовых листьев.
Лиловое озеро нежности выцвело страхом.

Пожалуйста, не оставляй меня.