Воздушный корабль 
Из Цедлица 

По синим волнам океана, 
Лишь звезды блеснут в небесах, 
Корабль одинокий несется, 
Несется на всех парусах. 

Не гнутся высокие мачты, 
На них флюгера не шумят, 
И молча в открытые люки 
Чугунные пушки глядят. 

Не слышно на нем капитана, 
Не видно матросов на нем; 
Но скалы, и тайные мели, 
И бури ему нипочем. 

Есть остров на том океане - 
Пустынный и мрачный гранит; 
На острове том есть могила, 
А в ней император зарыт. 

Зарыт он без почестей бранных 
Врагами в сыпучий песок, 
Лежит на нем камень тяжелый, 
Чтоб встать он из гроба не мог. 

И в час его грустной кончины, 
В полночь, как свершается год, 
К высокому берегу тихо 
Воздушный корабль пристает. 

Из гроба тогда император, 
Очнувшись, является вдруг; 
На нем треугольная шляпа 
И серый походный сюртук. 

Скрестивши могучие руки, 
Главу опустивши на грудь, 
Идет и к рулю он садится 
И быстро пускается в путь. 

Несется он к Франции милой, 
Где славу оставил и трон, 
Оставил наследника-сына 
И старую гвардию он. 

И только что землю родную 
Завидит во мраке ночном, 
Опять его сердце трепещет 
И очи пылают огнем. 

На берег большими шагами 
Он смело и прямо идет, 
Соратников громко он кличет 
И маршалов грозно зовет. 

Но спят усачи-гренадеры - 
В равнине, где Эльба шумит, 
Под снегом холодным России, 
Под знойным песком пирамид. 

И маршалы зова не слышат: 
Иные погибли в бою, 
Другие ему изменили 
И продали шпагу свою. 

И, топнув о землю ногою, 
Сердито он взад и вперед 
По тихому берегу ходит, 
И снова он громко зовет: 

Зовет он любезного сына, 
Опору в превратной судьбе; 
Ему обещает полмира, 
А Францию только себе. 

Но в цвете надежды и силы 
Угас его царственный сын, 
И долго, его поджидая, 
Стоит император один - 

Стоит он и тяжко вздыхает, 
Пока озарится восток, 
И капают горькие слезы 
Из глаз на холодный песок, 

Потом на корабль свой волшебный, 
Главу опустивши на грудь, 
Идет и, махнувши рукою, 
В обратный пускается путь.