(Кинчев):
Не помню точно, но кто-то сказал, будто rock-n-roll – это он.
В комплексах рождается спесь, не больше того.
(Григорян):
Я помню время, когда всякой струне не давалось шанса на звон,
(Галанин):
И каждый звук мечтал умереть за естество.

(Скляр):
Нас было мало, Макар был прав - в битвах крепла горечь потерь
(Романов):
Рок тогда граничил с тюрьмой, но ждал перемен.
(Чиж):
По ритму Майка, по аккордам Б.Г. я приоткрывал эту дверь
(Борзыкин):
И как Цой, раскачивал ночь пульсацией вен.

(Все):
Мы движемся по струнам сердец,
Считая ночи днем.
Нас мало, но пока мы в пути
В нас горит открытым огнем
(Кинчев):
Rock-n-roll.

(Сукачев и Шахрин):
Мы были вместе по законам войны,- каждый на своем рубеже
(Бутусов):
Мы меняли правду на боль, -так было легче дышать
(Самойловы):
Когда один из нас срывался в пике на очередном вираже,
Мы просили не голосить и не провожать

(Васильев):
Огнем Саш-Баша не насытилась жизнь,
(Кинчев):
По Чуме тоскует металл,
(Сукачев):
Пульс Крупы - "Я остаюсь" не изменить.
(Скляр и Галанин):
Ори им Гарик, болью выплесни «Плач»,
(Шахрин):
как Ревякин сердцем сказал:
(Ревякин):
«Когда задуют наши костры, вас станет знобить».

(все, выделяется БГ):
Мы движемся по струнам сердец,
Считая ночи днем.
Нас мало, но пока мы в пути
В нас горит открытым огнем
(Кинчев):
Rock-n-roll.

(КОРОЛЬ И ШУТ):
Шевчук, Шахрин, Борзыкин, Ник Rock-n-roll, Шклярский, Ай-яй-яй, Рикошет,
(Пух):
Летов, Григорян, Чистяков, Свин, Паращук
(Федоров):
Васильев, Фёдоров, Самойловы, Чиж, Скляр, Бутусов, Янка, Паштет,
(Григорян):
Князь, Галанин, Чача, Горшок, Чёрт и Паук.

(Макаревич):
Конечно, это явно не все в перечне достойных имен,
Кто сумел наполнить сердца болью струны.
(Пух):
Не помню точно, но кто-то сказал, будто rock-n-roll – это он
(Кинчев):
И я решил поставить вопрос: - а кто тогда мы?

(все):
Мы движемся по струнам сердец,
Считая ночи днем.
Нас мало, но пока мы в пути
В нас горит открытым огнем
(Кинчев):
Rock-n-roll.

(все):
Rock-n-roll
Rock-n-roll
Rock-n-roll.