[Стой!
Когда-нибудь она поймет, что ты именно тот, кто был ей нужен.
Стой.]

Ноты жизни сыграли для него многое.
Строгое было детство малыша убогого.
Солнце всходило, а он открывал глаза
И понимал, что ненужен никому никогда.
Покончить жизнь самоубийством --- это было глупо,
Взять и поверить в любовь --- для него больно.
Его никто не замечал и обходились грубо,
А он играл все себе на рояле школьном.
Отдавая со слезами чувства в ноты и струны,
Попадал он в новый мир все сжимая скулы
И понимал, что реальность не его стихия.
Для сердца ему было мало целого мира.
Ноты одна за другой в голове малыша
Я подошел со спины и спросил: "А где же душа?"
И, закончив играть, он повернулся ко мне.
Такое чувство, что глаза его было во тьме
И смотрят на меня, от тела веет стужей:
"Дядя, какая душа? Я никому не нужен.
Взгляни на этот мир --- ты что-то видишь в нем?
Да здесь у всех души наполнились огнем!
А говоря про любовь, ты ошибаешься ---
Здесь каждый день по зову дьявола в ад бросаешься.
А ты сидишь мне и втираешь, что любовь не губит
Скажи мне, дядя, тебя хоть кто-то в мире любит?..
Знойный вечер, ну как всегда, ты знаешь сам,
Ведь только в это время ты веришь своим снам.
Подумать только, на самом же деле, дядь,
Влюбился по уши в нее, боялся потерять.
Мы были схожи в чем-то, жили в особом мире,
Ходил на встречу с цветами --- ну, знаешь, все красиво.
Ей это нравилось, я получал спасибо в ответ.
Разок был поцелуй, но дело ведь не в этом, нет!
За эти яркие глаза, сам знаешь, все б отдал,
А эти бархатные руки сам Бог желал.
Я отдал бы ей все, я предложил ей любовь.
Ответ ты сам-то знаешь --- он вылил мою кровь.
Да, дядь, я неудачник, я это знаю сам,
Ее лицо теперь я вижу и тут, и там.
Ну что, мужик, сейчас ты мою правду слышишь,
Завтра за этим роялем меня ты не увидишь".

Я не заметил, как вышел он из помещенья,
Открыв мне свою душу исчез в одно мгновенье.
И, присев за рояль, я стал что-то играть
И вспомнив ту мелодию, я понял...

[Парень, стой! Вернись! Она одумается! Забей ты на нее, у тебя будет куча таких как она! Стой. Когда-нибудь она поймет, что ты именно тот, кто был ей нужен. Стой.]

Прошла неделя. Я шел по тротуару тихо,
И вспоминал того я мальчика, что жил так лихо.
И дернулся в то здание, к тому роялю бегом,
И забегая в кабинет я снова вижу --- он.
Я бросился к нему, обнял что было сил:
"Ты извини, парняга, такой ты не один.
Я тоже в этом поле был, в поле смертельных мин".
Парняга был не тот --- тот был совсем другим.
"А где искать того мальчишку, что был тут раньше?"
"Мужчина, поскорбите, он умер, этот мальчик.
А вынос будет тут, недалеко отсюда.
Приходите попрощаться, здесь будет людно".
Небо как будто знало, что умирает гений.
Оно отдало свои слезы, а он Богу творенья.
Через толпы людей пробрался к его гробу.
Я и не знал, что тебя любит столько народу.
Его девчушка, та, которую любил, 
Ты поздно поняла --- ради тебя он жил.
Из-за тебя, родная, умер бедный малец,
Тебе не жаль его, а мог бы и след оставить.
Взгляни на этот мир --- ты что-то видишь в нем?
Да здесь у всех души наполнились огнем.
Я подхватил его мысль и век согласен с ним ---
Нас уважают лишь тогда, когда в гробу мы лежим.

[Парень, стой! Вернись! Она одумается! Забей ты на нее, у тебя будет куча таких как она! Стой. Когда-нибудь она поймет, что ты именно тот, кто был ей нужен. Стой.]