Я чувствую, что внутри меня полыхает огонь, и он разгорается все жарче.
Мы сжигаем воздетые к небу руки и мою гордость.
Я склоняюсь
Под ударами, принимаю наше уничтожение, всадники Апокалипсиса уже в пути.
И в толпе прочерчена полукруглая линия, за которой можно спрятаться.
И здесь - во тьме и на свету - стоит наш город, его улицы и стены,
И здесь мы живем, существуем, запертые в наших домах и пешеходных дорожках.

Я иду по пустой тренировочной площадке,
Вспоминая кто мы.
Я гляжу внутрь себя, в свое сердце,
И понимаю, что мы никогда не бываем далеки друг от друга.

Я не могу видеть гору, возвышающуюся надо мной, Змеиную Долину
И тайную твердыню прямо под ними.
Я склоняюсь
Под ударами, принимаю наше уничтожение. Свет более трудных времен
И огонь скрывают черный остров и отравленный песок.
Танцующие городские огни сияют на фоне неба
И падают вниз сверкающей пылью, ослепляя нас.

Я иду по пустой тренировочной площадке,
Вспоминая кто мы.
Я гляжу внутрь себя, в свое сердце,
И понимаю, что мы никогда не бываем далеки друг от друга.

И в желтом бархатном воздухе
Я без страха вырежу свое имя.
Он становится свидетелем моего рождения,
Этот бетонный сад.

Я иду по пустой тренировочной площадке,
Вспоминая кто мы.
Я гляжу внутрь себя, в свое сердце,
И понимаю, что мы никогда не бываем далеки друг от друга.

И в желтом бархатном воздухе
Я без страха вырежу свое имя.
Он смотрит, как рождается вечер,
Этот бетонный сад.