Когда мы не смотрим, вещи живут сами.
 Вилки разговаривают с ножами,
 Чайник булькает сам с собой,
 Время кружится в танце с часами,
 Потом у них рождается бой.

Так думает много одиноких людей.
 И не важно, что их много. Важно, что им одиноко.
 Им важно, чтобы кто-нибудь или что-нибудь всё равно где
 Затикал, закапал, зашевелился, зацокал.

Чтоб форму придать очертанию, звуку, предмету
 И душу вложить, когда выйдет из теплого душа,
 Чтоб быть хоть чуть-чуть, но Творцом. Не Тьмы или Света
 А Тёмы и Светы. Хоть двух тараканов. И лучше,

Чтоб жили они по-соседству и чтоб вечерами
 Захаживали просто так на коньяк и варенье
 И под ночником загорали. И стулья горами
 Для них бы казались. Вот было бы им развлеченье.

И всё человек одинокий себе нарисует.
 И всё одинок человек понавоображает.
 И вот ему хорошо. И он засыпает.
 И в это же время вся форма его рассыпается.

Не важно, что он не глядит. Вещи не оживают.
 И вилка лишь вилка.
 И чайник лишь чайник. И всё.
 И только часы, у которых бессонница
 Потайным своим ртом
 Родят невнятное «Бом»
 И остановятся.