Мой дед Григорий родом из Одессы,
Моя генеалогия проста.
Пускай струна завьется мелким бесом,
Попробуем мелодию с листа.

Дед выстроил у моря халабуду
С еврейским здравым смыслом, без затей,
И бабушка, послушная Талмуду,
Родила много дедушке детей.

А папа, Лев Абрамыч, был из Польши.
Капиталистов видя всех в гробу,
Он был тогда известный всем подпольщик,
В Одессе вел подпольную борьбу.

Там были интересные моменты,
Смешалось все: "виват", "банзай", "ура",
Чека, Деникин, Троцкий, интервенты,
Налетчики, маркеры, шулера.

Разрушили весь мир до основанья.
Кто был никем, так и живет никем.
Все кончилось на Тихом океане,
Но началось, как в песне, "а затем..."

И тут, когда пошла такая пьянка,
И в ход пошел последний огурец,
Тут вылез, словно бледная поганка,
Товарищ Сталин - "наш родной Отец".

...И по этапу двинулись: врачи,
Баптисты, прокуроры и эсдеки,
Крестьяне, работяги, скрипачи,
Князья, народовольцы - словом, "зеки".

Их всех не сосчитать. Ответ простой:
Мы знаем, кто играл в игрушки эти.
И Лев Абрамыч сгинул под Интой,
Но дело сделано, и я на этом свете.

Я пережил две малые войны,
Одну Великую (за все спасибо маме),
Штук семь руководителей страны,
Пять "по рогам" и ссылку в Казахстане.

Я реабилитирован навек,
Я эту справку в рамочке повесил...
Гуляют вьюги, заметает снег,
Над мертвым лагерем ни говора, ни песен.

И вот теперь у света на краю,
Где под ногами мечется поземка,
На белой зоне у ворот стою
И песенку для вас пою негромко.