Вообразите Смольный подъ натискомъ пьяныхъ гусаровъ, 
Или команду филеровъ, расстреляную эсерами среди ночи, Вообразите цепеллинъ, сгорѣвшій въ императорскомъ ангарѣ,
А я пока соизволю свой завтракъ закончить... 

У меня рандеву съ Модестомъ, въ два пополудни въ паркѣ... 
Зѣло волнительно, какъ на прощальномъ балу въ лицеѣ!
Потребны фракъ, пистолетъ, тяжелая трость и перчатки: 
Модестъ прислалъ мнѣ картель черезъ знакомаго офицера. 

Даже въ дѣтствѣ Модеста величали "анфанъ мизерабль" -
Впервые умертвилъ гувернантку наканунѣ собственныхъ крестинъ. Шли годы, негодяй убивалъ, истязалъ, 
почтовые дилижансы грабилъ... 
Сообразно способностямъ получилъ высокій жандармскій чинъ. 

Нынѣ - мой чередъ, прочь сомнѣнья, картель лежитъ въ сертуке. Продавать крѣпостныхъ послѣ 61-го опасно и запрещено вообще.
А если не платить мзды жандармамъ, 
такой какъ Модестъ тотчасъ возникнетъ невдалекѣ 
Завершить свой завтракъ, посѣтить дуэль 
и уйти безъ отверстій въ плащѣ - 

Таковъ мой планъ. 
Торговля крѣпостными отвращаетъ отъ лѣни и ропота, 
Отъ жалости отвращаетъ и отъ идей спасенія всего человѣчества, Жюли не вспомнитъ, Жози поплачетъ, 
а нынѣ здѣсь только я и нелегкіе хлопоты 
Я и нелегкіе хлопоты. Но се ля ви! Такіе негоціи - не для купечества. 

Запаснаго плану у меня нѣтъ - на всё Господня Воля!
Мой запасный планъ - русскій авось, кокаинъ и пистоли. 

Запаснаго плана у меня нѣтъ - на всё Господня Воля, 
Мой запасный планъ - русскій авось, кокаинъ и пистоли. 

Получаса не минуло - дуэль завершилась, 
я стою, опираясь на дерево. 

Модестъ сидитъ на землѣ, 
съ изумленьемъ взираетъ на свои потроха.

Поднимаю вторую пистолю, стрѣляю туда, 
гдѣ на груди алая перевязь.

Сажусь на скамейку, отнимаю руку отъ раны, 
размышляю о тяжкихъ грѣхахъ. 

Вообразите элефантовъ, что трубятъ, встрѣчая лѣтнее утро
Или фрегатъ, что страстно подставляетъ 
вѣтру и солнцу огромный парусъ. 

Вообразите сѣдого индуса, складывающаго замысловатую мудру, 
покуда я здѣсь, въ Александровскомъ саду 
на скамейкѣ тихо преставлюсь.