Я не любила тебя ни до, ни после. 
Я не знала имен твоих домашних животных, не пыталась разрешить детские комплексы и даже особо не жаждала знакомства с друзьями. Только почему-то для всех мы были идеальной парой, людьми, которые были созданы друг для друга.
Когда пару месяцев назад зазвонил телефон в десять минут третьего ночи, я подумала, что все-таки правы герои моего любимого сериала. Ничего хорошего не происходит после двух часов ночи. Мы тогда были знакомы всего пару недель и, в принципе, между нами кроме как любви к ванильному капучино ничего и не было. Нас познакомили общие друзья на твоем мероприятии, потом ты зашел ко мне на кофе, потом что-то было по работе… И тут ты с предложением сыграть твою вторую половину. 
Даже не так – принять участие в спектакле «я больше тебя не люблю». Мне тоже разбивали сердце, и я знала, что такое боль отчуждения. И я согласилась. Ничего хорошего не происходит после двух часов ночи. Сущая правда.
Сейчас я бы даже сделала татуировку с этой надписью под правой ключицей. Но тогда я согласилась.

И понеслось – ты целовал меня на людях нежно и трепетно, но в машине всегда вытаскивал свою руку из моей ладони. Я громко закинув голову смеялась и лохматила твои шоколадные волосы, но потом всегда мыла руки. Мы были идеальной парой для всех, но внутри нас зияла пустота. 
Я так и не простила Диму, который прочитав мой последний стих о нем, ухмыльнулся и сказал, что мы не можем быть вместе. 
Я так и не простила Рому, Ваню, Сашу… Это только кажется, что если ты влюблен не в одного человека на всю жизнь, тебе просто пережить расставания. Это все ложь. Это все провокация тех, кто делает шрамирование для внутренней услады.

И вот так мы 98 дней изображали любовь. Если бы у нас все-таки появились общие дети, то я бы смогла очень просто показывать им фотокарточки и рассказывать истории.
- Это мы с папой катаемся на чертовом колесе в Париже.
- Это мы с папой гуляем по замкам Сан-Марино.
- Это мы с папой в тире стреляем по фотокарточкам ненужных больше нам дядь и тёть. 

В 99 день ты вышел с балкона на улицу, забыв про тринадцатый этаж. Я-то знаю, что ничего ты не забыл. Просто теперь у меня черная вуаль приколота к шляпке. И только теперь мне не больно терять.