Я в этой комнате жила, садилась в кресло и смотрела
На острый краешек стола, где лампа рыжая горела.
А приходила и лгала, и пела, и вязала свитер.
И где ж я столько слов брала, таких ненужных и избитых?

Казался лишним каждый вздох, несвоевременным дыханье,
Началом всех земных разлук казалось каждое свиданье.
Под потолком качался шар, уже почти не пахла елка,
Дует расстроенных гитар молчал в углу за книжной полкой.

И все не так, и все не то: то он чужой, то я чужая.
Снимаю с вешалки пальто. До остановки провожает.
Он жив, и я едва жива. Стихи зачеркнуты в тетради.
А в это кресло кто-то сядет и будет говорить слова.

Сначала разобьется шар, потом порвется старый свитер.
И мы, друг другом позабыты, уйдем по грифам двух гитар.