Провожала меня мать, начала в дверях рыдать слезами горькими.
На дорожку табачку, да грузинского чайку старушка сунула. 
И повез нас приговор за хребет уральских гор, мелькая сопками, 
Где я молодость свою в чёрной робе проведу с прической босою.

Припев:
Не плачь, родная мать, не смог твой сын понять. 
Совсем элементарного – не надо воровать.
Прости, родная мать , слез горьких не унять. 
Пройдут года и встретимся с тобою мы опять.
 
И пошли тихонько дни, появились на груди татуировочки. 
От нехватки витамин вынул челюсть армянин, сосед по шконочке.
С неба падает снежок, мои пальцы жжет бычок, чешу я на просчет. 
Знаю точно год и день, когда мне откроют дверь, вернусь я снова к ней.

Припев:
Не плачь, родная мать, не смог твой сын понять. 
Совсем элементарного – не надо воровать.
Прости, родная мать , слез горьких не унять. 
Пройдут года и встретимся с тобою мы опять.

Не плачь, родная мать, не смог твой сын понять. 
Совсем элементарного – не надо воровать.
Прости, родная мать , слез горьких не унять. 
Пройдут года и встретимся с тобою мы опять.