Из железных дверей ГПУ выводилии седого жигана и ему как народа врагу прокурор вышку требовал ръяно, огласила судья приговор по закону скажи мол спасибо двадцать лет колымы тебе вор зря чекистам отца ты не выдал, как же так всё ведь это обман суд закончен конвой встрепенулся, в пасть вам дышло подумал жиган и судье хорошо улыбнулся. Что ты мамка таких отпусков уж здоровье то чую не сдюжит, мне бы только до первых снегов с батей родным простится бы нужно, а в тайге одинокий отец ждёт пропавшего сына домой он и в глазах его серый свинец часто плавится мокрой слезою. Спит Владимирский старый централ пересыльное место глухое из централа не кто не сбегал но однажды случилось такое, наш жиган уходил сквозь тайгу плечи силой и волей дышали по следам снайпера ГПУ как ссобаки цепные бежали, снайпер тронул рукою цивьё, пуля к зеку пошла на свиданьье он упал головою в жневъё, меткий сука шепнул на прощанье, а у бати застыл в горле крик на колени к земле припадая хорошо улыбнулся старик крупной дробью стволы заряжая, горе билось в картечном дыму, первый снег на урманы ложился и к телам снайперов ГПУ чёрный ворон с кургана спустился.