Когда   сковырну   я   ненужную  больше печать
С деливших пространство и время чугунных дверей, 
Когда я уйду – интересно, я буду скучать
По снегу, летящему в свете ночных фонарей?
По давке метро, штукатурке облупленных стен, 
По звуку журчания водопроводных систем, 
По свойствам предметов, заполнивших мусорный бак, 
По желтому взгляду больных и бездомных собак, 
По детским садам, превращенным в публичный сортир, 
По выбитым окнам забытых жильцами квартир? 

Наверное, в мире, куда я однажды уйду, 
Все будет так славно, что даже и думать не смей – 
Без мата на стенах, заводов и «слава труду», 
А также без разных умы искушающих змей. 
Конечно, там радость немедленно вступит в права, 
Конечно, там вечный пломбир, чистота, красота. 

Но здесь среди мусорных куч вырастает трава, 
И здесь злые дети добреют, лаская кота; 
Мать сына прощает, забыв про побои и крик. 
Конечно, здесь воды отравлены, климат жесток, 
Но здесь, умирая в больнице, несчастный старик
Найдет под подушкой оставленный кем-то цветок, 
Убийца, услышавший музыку, станет рыдать; 
Накормят врага, а замерзшего пустят к огню.

Мне хочется верить, что там, где течет благодать, 
Я все-таки память про это в себе сохраню. 
Там радостным дням, ну конечно, не будет числа, 
Там можно забыться… Но я забывать не хочу. 

Нет больше богатства, чем вера в добро среди зла. 
И лишь в темноте даже малую ценишь свечу.