Всем, ребята, век бы жить,
Но все от Бога…
Нас водою не разлить
Было с Серегой.
Третий год уж,
Как по мартовскому льду
Я без друга,
Но за ним один иду…

Там беда – нас поджидает полынья…
Серый, знаешь? А он не знает,- знаю я:
Там подвох, водоворота ломкий край,-
Не прореха, не дорога к Богу в рай.
Там под свеженькой простынкой - стылый ад…
«На хер, Серый! За косынкой-то назад?»
Тяжело, и путь не близкий, но судьба:
Ни креста, ни обелиска, ни столба…

Мужики! а ну налей, помянем друга.
Он сильней был и смелей, а я с испуга
Так долбал ногтями край, что задержался.
Он толкал, кричал: «Давай!», а сам сорвался.
Он не верил в скорый суд, конец и точку.
Вон они уже ползут, отец с сыночком.
Вот они: дрожат, боятся, но ползут…
А я могу еще держаться – Серый тут…

«Погодите! не спешите вынимать!
Вы Сереге помогите, вашу мать!»
А они меня как шавку, как враги…
А от друга - только шапка и круги.
Помню, помню: с ветерком была дорога.
Приезжал, почти ползком, а там - Серега!..
И штрафную мне, - бобер! - не удивился…
А я стакан граненый втер и провалился.

И давай клешнями шарить я по дну.
Где ты? где ты скрылся, парень, не найду…
А он шепчет мне: «Санек…» издалека.
«Тут я, рядышком прилег…» А я – никак…
И ныряю, как дельфин,- не дотянусь.
Как не знаю я, один назад вернусь…
Тяжело, и путь не близкий, но судьба:
Ни креста, ни обелиска, ни столба…

Эх, ребята, в этой жизни
Все от Бога.
Нас водою не разлить
Было с Серегой
Третий год уж,
Как по мартовскому льду
Я никак его могилку
Не найду…