Почти пять лет ты спишь, но видишь,
Как я на огромной скорости тороплюсь на финиш,
Но что-то не дает оторваться
Среди "газелей" и "тойот" от мира, полного блядства.

А, помнишь, я хотел, чтобы где-то на радио
Включили хоть один мой трек, и пиздючки могли орать его.
Хотел в глаза софит, денег за фит,
Когда глаза открывал только ради нот.

Ну, да, я идиот, ведь перед сбродом я не задирал майки.
Хотел песни на сотню лет, а не на сотню лайков.
Решил, что с музыкой враги, но
Уронил прошлое, когда рюмку опрокинул.

Уже почти пять лет ты спишь, и
Меня тоже тянет в сон - я жду, когда с меня все годы спишут.
И я, объебанный, в эти моменты быстро звал
Тех, кто сегодня незаметно уходят вразвал.

Вряд ли тебе приснятся
Такие же, что лезут в объятья, когда вторят: "Не прислоняться".
Такие же, как мы, что лезли бурно в петли.
Стаканы пахли перегаром и вся урна в пепле.

Сейчас то с умным видом с книгой в пиджаке,
То с бутылки крепкого я дремлю на мутном движняке,
То батискафом в прошлое, то на висках боль брошью,
То сам собой среди других, а ведь когда-то был хорошим.

Ты спишь уже почти пять лет, но
Наше время еле тянется, а проходит так незаметно.
Порой мне кажется, что сам я много спал,
Но очередной новый год снова отмечаю, как спам.

Я все проеб: ты представь себе, я
Помню нас яркими, но теперь в памяти сепия.
И это давит. Тянет ко дну этот, как яд, якорь.
Думал, что я рядом, но я - тряпка.

Пообещал столько жизней, ни одной не сыграв,
Просто была необходима Муза Граф,
Как видишь. Или я просто привык так
И стал зависим от душевных прививок, придурок.

Это тебе я давал клятву:
Помню дословно ее и помню взгляд твой -
Я там ребенок, а ты - наставник.
Глубже в воспоминания, куда в них? В нас давних.

На все это ответила бы, что трепло и слабак,
А прятал все тепло в словах.
Мне нужен вуз, чтобы в лица потом диплом совал -
И третьи сутки уже не летит в дупло сова.

Ты спишь уже почти пять лет -
Я к девятнадцати своим завистью уже съеден,
И обязательно зайду, как получу билет
В твои края, где самому можно пособирать созвездий.

Припев:
Никого нет, и пустота - разговор,
Закат, триколор. Нету никого.
Но по ранам пора нам. Я помню, как топили мы стих.
И даже в разговорах мы дошли до беллетристик.