Он не верит в меня, он и слышать не хочет обо мне,
Он читает такие гигантские книги о британской войне,
Я смотрю на него из угла двухэтажной квартиры и жду,
Ведь когда-то должно же ему надоесть говорить ерунду,
И он скажет мне слово. Такое короткое слово,
С которым рифмуется горных ущелий вода,
Поезда, города, лабуда, лебеда,
И летящая по небу звезда,
И он скажет мне слово.

Он не верит в меня, он считает меня безалаберной куклой
С картинки в твоем букваре,
Он лежит, растянувшись, и пьет сквозь соломинку воздух
На Лысой горе.
Я смотрю на него через призму светящихся капель
На мокрой листве.
Ведь когда-то должны же ему надоесть эти войны,
Деревянные кони на шахматном поле в медовой траве,
И он скажет мне слово. Такое короткое слово,
С которым рифмуется весь белый свет:
Пистолет, амулет, плед и кабриолет,
Марлезонский балет,
И он скажет мне слово.

Он не верит в меня,
Он играет такую безумную музыку белых дождей,
Он поет симфоническим голосом песнь погребенных вождей.
Я смотрю на него из десятого кресла в последнем ряду,
Я вращаю в руке апельсин и мучительно жду,
И он скажет мне слово.