Он дaвно подозрeвaл, что шизофрeния - eго мучилa. И работа в кабаре наскучила. 
Те же лица всё время, одно и тоже. Незаметно уже морщинки на блеклой коже. 
Стерва-жена пилила, он любил таких, не обращая внимания играл музыку на стих. 
Рояль стал ближе, хотя и был всегда. Хрипел; ''я не брошу тебя никогда!''. 
(А она) ''Маразматик, ты прирос к инструменту. Тебе вообще всё равно, на меня всё равно. Как хочешь живи и будь проклята музыка и твой задрыпанный рояль и твои ноты все!'' 
Он как буд-то и не слышал её крика. Играл что-то из Рахманинова, очень тихо. 
Он остался там, размышляя об иронии - кого любил больше, он так и не понял. 

Вечер. Слёзная комната. Свет погашен. Его старый рояль высекает минор из клавиш. 
Пальцы проваливаются в канавы, соло правой, кровью красит резанным запястием контр-октавы. 
Вспышки памяти, плыли как в немом кино, потом рассыпались как дом из домино. 
Он играл, пальцы разбивая в кровь о би-моли. Руки онимели по локти, но нет боли. 
''Странно - я постарел, это как так!???Седые волосы сыплятся на мой бардовый фартук. И где моя жена? Где же она? 
Сосед сказал: ''она давно уже ушла...'' 
Он ждал, но безрезультатно - уже четвёртый месяц. Его пальто пропахло запахом подъездных лестниц. 
Он сходил с ума. Тёрся у стен на балконе - кого любил больше, он так и не понял... 

Время, останавливается не вовремя! Подпись поэта: ''роляль, помни меня...''На нотном стане - ля-си, до-ми-си-ре.., стихли звуки старого рояля, в забытом кабаре...