Удар затвора запах пороха и плоти,
Готика нынче в моде, бля, кошу я урожай юродивый.
Вроде бы, люди, вы - природы повелители,
Мнительны, истребляете себя, как хотите вы.
И вот один осушает тело бренное от крови,
Проткнулся пулей в череп, смотри-ка, ещё стонет.
Просит помощи, себе тропу до Ада вымощив,
Не спит ещё, ну ничего, сейчас все будет хорошо.
Асфальт под ним уже красноречиво багровый,
Помоги себе сам, ну встань, ну попробуй.
Неделя пути от сюда и до досок гроба,
До дядьки с бородой в рясе или в монашьей робе.
Коробит тебя? Мой монолог с гниющим,
Тебе не кажется, что жить было намного лучше?
Впрочем, уже конец точнее многоточие,
Видать, ты был не в курсе, что звезды напророчили.
Молчи, уже пора бы умереть достойно,
Кончай визжать на меня непристойно.
Закрой глаза, дыши последним воздухом,
Геенна не сулит тебе комфортным отдыхом.

Я не хочу уйти, как это сделал ты,
Не хочу топтать дорогу в Ад, как это сделал ты.
Зубы ушли в мозг, и это сделал ты,
Кисти на шарнирах, глаза поведены.
Я не хочу уйти, как это сделал ты,
Не хочу топтать дорогу в Ад, как это сделал ты.
Зубы ушли в мозги, и это сделал ты,
Кисти на шарнирах, глаза поведены.

Выбив стул из под ног, последнее, о чем думаешь,
Это плохая идея, мать твою, ты ссышь.
Мочишь штаны, дергаешь ногами бешено,
Начинаешь плакать кровью, будучи повешенным.
Ты не умрешь так быстро, как тебе хотелось,
От четырех до пяти минут, смотря какой вес тела.
Ты хотел умереть и выглядеть прекрасно,
Для меня ты смешон, язык наружу и гримаса.
Взрослый человек висит с мокрыми штанами,
Запах дерьма, мышцы не сдержали.
Надо было или не хавать, или посрать пораньше,
Или заткнуть жопу ватой, или думать почаще.
Обычно после смерти производят вскрытие, так и тебя,
Когда найдут через недели две в червях.
Парамедики отмоют, жена, может, опознает.
А малышам похуй, они играют.
В смерти красоты нет, я не хотел бы уйти
Червивым и обосранным, как это сделал ты.
Опарыши сожрут твои губы и язык,
Тебя снимает криминалист, улыбнись, мужик!