Мистер Ван Хутен. Я хороший человек, но дерьмовый писатель. Вы дерьмовый человек, но хороший писатель. Из нас получится неплохая команда. Я не желаю у вас одалживаться, но если у вас есть время — а насколько я видел, времени у вас хоть отбавляй, — пожалуйста, помогите мне. Это надгробная речь для Хейзел. Она просила меня написать ее, и я стараюсь...мне просто нужна небольшая помощь. Дело вот в чем. Мы все хотим, чтобы нас запомнили. Но Хейзел другая. Хейзел знает правду. Ей не нужен был миллион поклонников, было достаточно одного. И он был у нее. Когда она была больна, я знал, что умираю, но не хотел говорить ей этого. Я прокрался к ней в палату на 10 минут и сидел с ней, пока меня не заметили. Ее глаза были закрыты, кожа бледна, но ее рука по-прежнему была ее рукой, такой же теплой, а ее ногти были выкрашены в синий лак, и я просто держал ее за руку. И на минуту я представил мир без нас и каким бы бессмысленным он был. 
Что еще? Она такая красивая. На нее невозможно наглядеться. Не нужно волноваться, что она умнее меня: я и так знаю, что умнее. Она забавная и никогда не бывает злой. Я люблю ее. Боже, так люблю. Мне так повезло, что я люблю ее, ван Хутен. В этом мире мы не выбираем, будет нам больно или нет, старик, но мы можем выбрать того, кто эту боль причинит. Я своим выбором доволен. Надеюсь, она тоже.