Дорогая передача,
Во субботу, чуть не плача,
Вся Канатчикова дача
К телевизору рвалась.

Вместо чтоб поесть, помыться,
Уколоться и забыться,
Вся безумная больница
У экрана собралась.

Говорил, ломая руки,
Краснобай и баламут
Про бессилие науки
Перед тайною Бермуд.

Все мозги разбил на части,
Все извилины заплёл,
И Канатчиковы власти
Колют нам второй укол.

Уважаемый редактор,
Может, лучше про реактор,
Про любимый лунный трактор,
Ведь нельзя же: год подряд

То тарелками пугают,
Дескать, подлые, летают,
То у вас собаки лают,
То у вас руины говорят.

Мы кой в чём поднаторели,
Мы тарелки бьём весь год,
Мы на них собаку съели,
Если повар нам не врёт.

А медикаментов груды
Мы в унитаз, кто не дурак,
Вот это жизнь. И вдруг Бермуды.
Вот те раз, нельзя же так!

Мы не сделали скандала.
Нам вождя недоставало.
Настоящих буйных мало,
Вот и нету вожаков.

Но на происки и бредни
Сети есть у нас и бредни,
И не испортят нам обедни
Злые происки врагов.

Это их худые черти
Бермутят воду во пруду,
Это всё придумал Черчилль
В восемнадцатом году.

Мы про взрывы, про пожары
Сочиняли ноту ТАСС,
Но примчались санитары
И зафиксировали нас.

Тех, кто был особо боек,
Прикрутили к спинкам коек.
Бился в пене параноик,
Как ведьмак на шабаше.

Говорит, «Развяжите полотенцы,
Иноверы, изуверцы,
Нам бермуторно на сердце
И бермутно на душе».

Сорок душ посменно воют,
Раскалились добела —
Во как сильно беспокоют
Треугольные дела.

Все почти с ума свихнулись,
Даже кто безумен был,
И тогда главврач, Маргулис,
Телевизор запретил.

Вон он, змей, в окне маячит,
За спиною штепсель прячет.
Подал знак кому-то, значит,
Фельдшер вырвет провода.

А нам осталось уколоться,
И упасть на дно колодца,
И там пропасть на дне колодца,
Как в Бермудах, навсегда.

Ну а завтра спросят дети,
Навещая нас с утра:
«Папы, что сказали эти
Кандидаты в доктора?».

Мы откроем нашим чадам
Правду, им не всё равно:
Удивительное рядом,
Но нам оно запрещено.

Вон дантист-надомник Рудик,
У него приёмник Грюндик,
Он его ночами крутит,
Ловит контра ФРГ,

Он там был купцом по шмуткам
И подвинулся рассудком,
А к нам попал в волненьи жутком,
И с расстроенным желудком,
И с номерочком на ноге.

Он прибежал взволнован крайне
 И сообщением нас потряс,
Будто наш научный лайнер
В треугольнике погряз,

Сгинул, топливо истратив,
Весь распался на куски,
Но двух безумных наших братьев
Подобрали рыбаки.

Те, кто выжил в катаклизме,
Пребывают в пессимизме,
Их вчера в стеклянной призме
К нам в больницу привезли,

И один из них, механик,
Рассказал, сбежав от нянек,
Что Бермудский многогранник —
Незакрытый пуп Земли.

«Что там было, как ты спасся?» —
Каждый лез и приставал,
Но механик только трясся
И чинарики стрелял.

Он то плакал, то смеялся,
То щетинился, как ёж.
Он над нами издевался,
Ну сумасшедший, что возьмёшь.

Взвился бывший алкоголик,
Матершинник и крамольник,
Говорит: «Надо выпить треугольник.
На троих его даёшь!»,

Разошёлся, так и сыпет:
«Треугольник будет выпит!
Будт он параллелепипед!
Будь он круг, ядрёна вошь!».

Лектора из передачи,
Те, кто так или иначе
Говорят про неудачи
И нервируют народ,

Нас берите, обречённых.
Треугольник вас, учёных
Превратит в умалишённых,
Ну а нас наоборот.

Пусть безумная идея,
Вы не решайте сгоряча,
Вызывайте нас скорее
 Через гада главврача.

С уваженьем, дата, подпись,
Отвечайте нам, а то,
Если вы не отзовётесь,
Мы напишем в Спортлото.