Книгопродавец

Стишки для вас одна забава,
Немножко стоит вам присесть,
Уж разгласить успела слава
 Везде приятнейшую весть:
Поэма, говорят, готова,
Плод новый умственных затей.
Итак, решите; жду я слова:
Назначьте сами цену ей.
Стишки любимца муз и граций
 Мы вмиг рублями заменим
 И в пук наличных ассигнаций
 Листочки ваши обратим.
О чем вздохнули так глубоко,
Нельзя ль узнать?

Поэт

Я был далеко:
Я время то воспоминал,
Когда, надеждами богатый,
Поэт беспечный, я писал
 Из вдохновенья, не из платы.
Я видел вновь приюты скал
 И темный кров уединенья,
Где я на пир воображенья,
Бывало, музу призывал.
Там слаще голос мой звучал;
175 
Там доле яркие виденья,
С неизъяснимою красой,
Вились, летали надо мной
 В часы ночного вдохновенья.
Всё волновало нежный ум:
Цветущий луг, луны блистанье,
В часовне ветхой бури шум,
Старушки чудное преданье.
Какой-то демон обладал
 Моими играми, досугом;
За мной повсюду он летал,
Мне звуки дивные шептал,
И тяжким, пламенным недугом
 Была полна моя глава;
В ней грезы чудные рождались;
В размеры стройные стекались
 Мои послушные слова
 И звонкой рифмой замыкались.
В гармонии соперник мой
 Был шум лесов, иль вихорь буйный,
Иль иволги напев живой,
Иль ночью моря гул глухой,
Иль шепот речки тихоструйной.
Тогда, в безмолвии трудов,
Делиться не был я готов
 С толпою пламенным восторгом
 И музы сладостных даров
 Не унижал постыдным торгом;
Я был хранитель их скупой:
Так точно, в гордости немой,
От взоров черни лицемерной
 Дары любовницы младой
 Хранит любовник суеверный.

Книгопродавец

Но слава заменила вам
 Мечтанья тайного отрады:
Вы разошлися по рунам,
Меж тем как пыльные громады
 Лежалой прозы и стихов
 Напрасно ждут себе чтецов
 И ветреной ее награды.
176 

Поэт

Блажен, кто про себя таил
 Души высокие созданья
 И от людей, как от могил,
Не ждал за чувство воздаянья!
Блажен, кто молча был поэт
 И, терном славы не увитый,
Презренной чернию забытый,
Без имени покинул свет!
Обманчивей и снов надежды,
Что слава? шепот ли чтеца?
Гоненье ль низкого невежды?
Иль восхищение глупца?

Книгопродавец

Лорд Байрон был того же мненья;
Жуковский то же говорил;
Но свет узнал и раскупил
 Их сладкозвучные творенья.
И впрям, завиден ваш удел:
Поэт казнит, поэт венчает;
Злодеев громом вечных стрел
 В потомстве дальнем поражает;
Героев утешает он;
С Коринной на киферский трон
 Свою любовницу возносит.
Хвала для вас докучный звон;
Но сердце женщин славы просит:
Для них пишите; их ушам
 Приятна лесть Анакреона:
В младые лета розы нам
 Дороже лавров Геликона.

Поэт

Самолюбивые мечты,
Утехи юности безумной!
И я, средь бури жизни шумной,
Искал вниманья красоты,
Глаза прелестные читали
 Меня с улыбкою любви;
Уста волшебные шептали
177 
Мне звуки сладкие мои...
Но полно! в жертву им свободы
 Мечтатель уж не принесет;
Пускай их юноша поет,
Любезный баловень природы.
Что мне до них? Теперь в глуши
 Безмолвно жизнь моя несется;
Стон лиры верной не коснется
 Их легкой, ветреной души;
Не чисто в них воображенье:
Не понимает нас оно,
И, признак бога, вдохновенье
 Для них и чуждо и смешно.
Когда на память мне невольно
 Придет внушенный ими стих,
Я так и вспыхну, сердцу больно:
Мне стыдно идолов моих.
К чему, несчастный, я стремился?
Пред кем унизил гордый ум?
Кого восторгом чистых дум
 Боготворить не устыдился?

Книгопродавец

Люблю ваш гнев. Таков поэт!
Причины ваших огорчений
 Мне знать нельзя; но исключений
 Для милых дам ужели нет?
Ужели ни одна не стоит
 Ни вдохновенья, ни страстей
 И ваших песен не присвоит
 Всесильной красоте своей?
Молчите вы?

Поэт

Зачем поэту
 Тревожить сердца тяжкий сон?
Бесплодно память мучит он.
И что ж? какое дело свету?
Я всем чужой. Душа моя
 Хранит ли образ незабвенный?
Любви блаженство знал ли я?
Тоскою ль долгой изнуренный,
178 
Таил я слезы в тишине?
Где та была, которой очи,
Как небо, улыбались мне?
Вся жизнь, одна ли, две ли ночи?
........................
И что ж? Докучный стон любви,
Слова покажутся мои
 Безумца диким лепетаньем.
Там сердце их поймет одно,
И то с печальным содроганьем:
Судьбою так уж решено.
Ах, мысль о той души завялой
 Могла бы юность оживить
 И сны поэзии бывалой
 Толпою снова возмутить!
Она одна бы разумела
 Стихи неясные мои;
Одна бы в сердце пламенела
 Лампадой чистою любви.
Увы, напрасные желанья!
Она отвергла заклинанья,
Мольбы, тоску души моей:
Земных восторгов излиянья,
Как божеству, не нужно ей.

Книгопродавец

Итак, любовью утомленный,
Наскуча лепетом молвы,
Заране отказались вы
 От вашей лиры вдохновенной.
Теперь, оставя шумный свет,
И муз, и ветреную моду,
Что ж изберете вы?

Поэт

Свободу.

Книгопродавец

Прекрасно. Вот же вам совет.
Внемлите истине полезной:
Наш век — торгаш; в сей век железный
179 
Без денег и свободы нет.
Что слава?— Яркая заплата
 На ветхом рубище певца.
Нам нужно злата, злата, злата:
Копите злато до конца!
Предвижу ваше возраженье;
Но вас я знаю, господа:
Вам ваше дорого творенье,
Пока на пламени труда
 Кипит, бурлит воображенье;
Оно застынет, и тогда
 Постыло вам и сочиненье.
Позвольте просто вам сказать:
Не продается вдохновенье,
Но можно рукопись продать.
Что ж м