Ты уже слышал эту мелодию.
Или слышал вроде.
Хотя это не важно.
Ведь не я ее писал.
Я умею марать листы.
Но без нот и шести полосок.
Я их не понимал никогда.
Как меня не понимали, если я ходил босиком.
По аллеям, и перекресткам.
И смотрели косо.
Ну а кто-то палиц вертел у виска.
Называя глупым подростком.
И сколько споров было.
Не прикидываюсь ли я дебилом.
И опять говорят лет еще мало.
Мол, дурак я и не пойму никогда.
Я надевал наушники.
У меня в ушах баста с Гуфом.
А они говорят: «у тебя нет слуха.
И из-за Басты с Гуфом ты точно не поэт.»
Я не понимал логики.
Говорил, если я убогий такой и глупый.
Почему ты стоишь обутый.
Да не на асфальте, а на траве.
Я и так понял, что мал еще.
У меня не открыт ведь в банки счет.
И за пазухой не рубля лишь капюшон.
На заросшей уже голове.
Да и спорить с вами бесполезно.
Если вы не заметили лестниц.
А если и заметили.
Не поднялись на крыши 
Чтоб ближе к луне быть лицом.
Или к солнцу.
Днем, закрыв шторами окна.
А свет проникал сквозь волокна.
Но вы щурились, и злы были на него.
Бесполезно с вами спорить.
Если хоть один, пот дождем не гулял.
Из вас, не мечтая при этом о море.
И в бетонном бортике не видел причал.
У метро сидел нищий, я отдал все что было.
Пусть так близко могила ему.
Вы упавшему не протяните руку.
А порою и другу не подставите плеча плеча.
Как же мир одичал.
Боже как же мир одичал.
Вы наверное и дышите через повязку.
На часы смотрите каждые четверть часа.
Не живя из них и минуты толком.
А я под дождь, босиком,
В штанах и футболке.
А все прятались.
И боялись промокнуть.
Мечтали отнюдь не о море.
А о том, как быстрее домой.
В тепло, быстрее в тепло.
…Никто не мечтал о море.
И не видел в бетонном бортике причал….
…Никто не мечтал о море…