Ночь темна, кабак, со двора никак
А по всей земле сто веков бардак.
Остаемся тут - хоть какой уют,
Все равно давно уже нигде не ждут.
Напои коней да зарежь свиней,
Приведи девчонку, потанцуем с ней.
Да не ту, погоди! Лучше эту веди - 
Грустную, с янтарной брошью на груди.

Да улыбнись, убогая, рассмейся,
строгая, пляши, легконогая да на столе.
И пусть дрожит сильнее, да щемит больнее, 
да под тонкой шеей муравей в смоле.

Сто веков игра, а мы - шулера,
Может, повезет, мир исчезнет с утра.
Словно в никуда пропадет нужда,
Сгинут государства и города.
А по миру дым, ничего под ним, 
только мы с тобою на крыльях летим.
И душа так легка, и не гложет тоска,
Нам своих занятий хватит на века.

Да улыбнись, убогая,
рассмейся, строгая, 
пляши, легконогая, да на столе.
И пусть дрожит сильнее да щемит больнее 
да под тонкой шеей муравей в смоле.

Да улыбнись, убогая, 
рассмейся, строгая, 
пляши, легконогая, да на столе.
И пусть дрожит сильнее, да щемит больнее, 
да под тонкой шеей муравей в смоле.