Сердце девичье верило сбудется,
В жизни счастья настанет пора,
Но не думала Роза, что влюбится
По уши в молодого вора!
И не долго то счастье покоило
Бархат, золото, шелк и рубли.
Только сердце недоброе чуяло,
На седьмицу за ним и пришли.

И казалась разлука ей вечностью,
Ненавидела Роза [bad word] 
"Разлучили!"- кричала сердечная.
Посадили на восемь годков.
И писала она письма длинные...
Колыма, Магадан, дальний край.
Время часики мерят старинные,
А кукушка кукует: "Встречай".

Сердце екнуло. Ой, что-то сбудется...
Как-то парень в окно постучал.
Пригласила домой гостя с улицы;
Милый весточку с другом прислал.
Передал ей привет от любимого,
Два годочка осталось скучать.
Роза стул сразу гостю подвинула.
Есть он Бог, по всему и видать.

Да вы садитесь за стол, не побрезгуйте
Отобедайте в доме моем.
Ка бы Розочка знала про беды те,
Что пришли к ней под вечер с парнем.
Он поел, а потом и попарился,
Стала кровь в его жилах играть,
И на кореша бабу позарился,
Про него стал фуфло ей толкать.

Мол, кентуха откинулся осенью,
Был досрочно он освобожден.
И добавилось Розочке проседи,
Как поверить, что это не сон.
Ну а тот все толкал, как кормили вшей
И какой он ему первый друг
И еще будто с лярвою тамошней
По амнистии двинул на Юг.

Как же жить ей, скажи, после этого,
Шесть годков, как один, день за днем
Все ложилась в кровать несогретую,
И все сны ее были о нем.
А гостек к ее сердцу разбитому
Словом ласковым ключик нашел
И поднес Розе стопку налитую,
Стал с ней жить, да глумиться, козел.

И она к этой суке доверчиво
Прижималась в постели бочком.
Но к другой он ушел как-то вечером,
А ей оставил долги с трипаком.
Сколько слез было, сколько страдания,
Как она проклинала пору,
Когда первый раз шла на свидание
Вечерком к молодому вору.

Восемь лет пролетело. И вспомнила...
Милый был бы как раз в этот день.
Только рюмочку горькой наполнила,
За окном вдруг увидела тень.
Он вбежал к ней, как сойка влюбленная:
"Наконец-то мы, Роза, с тобой!"
А она ему финкой каленою
В грудь ударила: "За упокой".

Он смотрел ей в глаза опечаленно
И без гнева с улыбкой сказал:
"Поцелуй же меня на прощание", -
И со вздохом последним упал.
Перед ней он, как перед иконою,
В чем сумел заработать за срок
Фофан, кембель, да ксива казенная
Да для нее Оренбургский платок.