Эх, по над лесом, да лебеди летят,
Но не охотнички здесь с ружьями стоят.
И в горле ком, и кровь не греет изнутри.
И кто-то на ухо шепнёт: "Смотри, смотри".

Эх, по над лесом, да лебеди летят,
Когда летите вы, я трижды виноват,
Что ж не сумели вы чуточек стороной?
Ах, если б вы могли забрать меня с собой.

Белый лебедь, ты на небе, а я на земле.
Это письма из далёка прилетели ко мне,
Это снег идёт из мохнатой тьмы,
Я не знал, что так далёко до весны.

Белый лебедь, ты на небе, а я на земле.
Это письма из далёка прилетели ко мне,
Это снег идёт из мохнатой тьмы,
Я не знал, что так далёко до весны.

Послушай, было как-то в юности со мной,
Подрался в небе лебедёнок молодой,
Силен был ястреб, ну, а ты, глупыш, тогда,
За пазухой укрылся у меня.

Мой лебеденок, ты меня прости
За то, что я тебя не отпустил.
И все же точно, что молва идёт:
"Кто нежно гладит, тот того убьёт".

Белый лебедь, ты на небе, а я на земле.
Это письма из далёка прилетели ко мне,
Это снег идёт из мохнатой тьмы,
Я не знал, что так далёко до весны.

Тепло живое под твоим крылом
До боли точно мне напомнит дом.
Напомнит... Грустно-серые глаза,
Но то запретная черта, туда нельзя!

И в горле ком, и кровь не греет изнутри,
И кто-то на ухо шепнёт: "Смотри, смотри".
Что ж не сумели вы немного стороной,
Не пролетайте, твари, больше надо мной!

Белый лебедь, ты на небе, а я на земле.
Это письма из далёка прилетели ко мне,
Это снег идёт из мохнатой тьмы,
Я не знал, что так далёко до весны.