Смирно генерал! Не вставайте с кресла,
Я ведь не один, и я очень зол.
Через час прибудут войска и пресса,
Так что не дурите и спрячьте ствол.

Меч в руке поэта – дурная примета,
Но до сей поры мне в игре везло.
Я на этот век налагаю вето,
Ибо надоело его мурло!

Нет генерал, я не смешён,
Я просто пользуюсь моментом подходящим.
Время вращения листвы,
И беспокойства птичьих стай.

Богом оставлен  я молюсь
На знамя с чем-то восходящим,
Но я-то знаю, кто герой моих грёз.
Тенно хэйко банзай!

Я хотел иного, Но где иное?
Почему живу и чья в том вина?
Белый цвет не только цвет снега и зноя,
Алый не единственно цвет вина.

Сорок лет я ждал, и зерно созрело,
Поздно бить в набат и командовать: «Стой!»,
Вырвались из ран заржавелые стрелы,
Очи отворил Себастьян святой.

Он озорник всему виной,
И стыдно мне, что я не понял это сразу.
Ну так сломай же мою клеть,
И сердце бедное бросай.

Словно гранату в небеса,
Вперёд сыны Аматерасу!
Кто не любил, пусть остаётся в живых.
Тенно хэйко банзай!

Я любил Его предсмертные стоны,
Призирая тех, кто дожил до ста.
Я давил на газ и мчался под сто,
Но Он ко мне был глух, Он любил Христа

Ну так в бой солдаты, да здравствует смута!
Даже пешка может срубить ферзя.
Плакать и бояться боли – не мудро,
А глупцам и трусам на небо нельзя.

Каждому, кто умрёт со мной, 
Я дам знамение, надёжнее надёжных.
Раны любимого узри, 
И ты найдёшь ворота в рай.

Меч вдохновения моего,
Ты столько лет пылился в ножнах.
Нездешний мученик, Проклятый плейбой.
Тенно хэйко банзай!

Что со мной сегодня?  Вроде не старый,
А в глазах танцует красная муть.
Занавес! Массовка внизу устала,
И актёр охрип, и котурны жмут.

Да мой генерал, мятежа не будет,
Порвалась прогнившая нить времён.
Гибель госпожа поцелуем разбудит
Юношу, влюблённого в собственный сон.

И возбудится падший дух
Постылой родины , увидев кровь героя,
И слёзы всех богов земли
Прольются золотым дождём.

Миг! И вместилище страданий
Я стальным ключом открою
И надломятся стрелы, коими к стволу
Был Себастьян пригвождён.

И вложит Он свои персты
В мою огромную, раззявленную рану.
И поцелует он мои
От слёз распухшие глаза.

И я уйду от вас от всех,
Уйду к святому Себастьяну,
Чиркнув три слова на скрижалях небес.
Тенно хэйко банзай!