Припев: 
Взятый под прицел он, 
Умирал, но пел он. 
Обводили мелом, 
Люди его тело. 

Первый Куплет: 
Раненый в сердце на вылет, 
Врачи диагностировали перелом крыльев. 
Его глаза уставшие от пыли, 
Скрывали темные очки поверх сухожилий. 
Минуты застыли в морщинах, 
Освобожденный Джанго, Тарантино. 
Длинные паузы, выстрелы в спину, 
Стрелы Святого Валентина. 
Он играл стиснувши струны от боли, 
Все чаще дежестив веселого застолья. 
Его встречали и с солью и хлебом, 
Закрытые мероприятия под открытом небом. 
А он отбил когда-то в подъезде, 
Свою история зависимости и болезни. 
Словно на клетке лестничной стоя, 
Чувство полета, чувство шестое. 

Припев: 
Взятый под прицел он, 
Умирал, но пел он. 
Он умирал, но пел он. 
Обводили мелом, 
Люди его тело, 
А он дальше пел. 

Второй Куплет: 
Доброе утро в прокуренной кухне, 
Где никогда не тухнет лампочка и лича. 
Причал надежды, увера за пазухой в бухте, 
Распахнутые двери на оборот ключ. 
Молчание затянулось и выпустило дым, 
К святым, так тянутся грешные души. 
Лучше не понятным, чем понятым, 
Он выворачивал чувства наружу. 
Простуженный и продутый он пел, 
Шипел винилозелоновом змее. 
Двадцать легких ушла на расстрел, 
Он шел, ведь его где-то ждала посильнее. 
Музыка, как способ свести с жизнью счеты, 
Шестое чувство, чувство полета. 
Выше высоток над крышами зданий, 
Криком души порвалось молчание. 

Припев: [х3] 
Взятый под прицел он, 
Умирал, но пел он. 
Он умирал, но пел он. 
Обводили мелом, 
Люди его тело, 
А он дальше пел.