рыбы плещутся у разбитого аквариума,
у подъезда, у моих промокших ног
не помню от домофона пароль, стою, продуваемый ветром
вспоминаю, как преодолевается болевой порог
раньше думал, что теряю себя, а потерял контроль и сдох
карта местности пересеченной
пересечена взглядом любви и ненависти в одном флаконе,
безответственность порождает дискомфорт
в геометрической прогрессии
невозможно прервать все эти процессы
пока не занят трансперсональной агрессией
ещё так молод, а ощущение, что уже на пенсии,
на хлебе и воде пресной, будто
под социальным прессом каждое утро
вселяются бесы и выжигают нутро
так честно было бы пустить себе пулю в живот
но жалко покидать иллюзию в этом июле или августе
в работе или праздности, в кровати или кресле
в контакте или стоя промокший у чужого подъезда

собираюсь купить новых рыб 
чтоб приговорить их к аквариуму пожизненно в виде живых теней
наверное, в отместку за то, что приговорен
в плену своего тела прожигать остаток дней чувствуя ощущение тлена
дошедшим до тоски когда перечитывают Ленина
каждую секунду на изменах и в джинсах
встретимся в лучшем мире, но в худшей жизни
в светлых мыслях о сером завтра
в заботах о том, что бы съесть на завтрак
и вызвать рвоту из чувства такта ко всему живому
испытываю брезгливость даже во время полового акта
забываю каждое произнесенное слово
жду того, что бы сердце забилось,  как у живого
но едва ли дождусь
почти скрываясь за условной линией горизонта,
за последней чертой глядя на то, как продают себя оптом
и отправляются на вечный покой
оберну тело в ткань на 95% из хлопка,
с хлопком дверь за собой закрою, 
когда уйти почувствую острую необходимость за тобой
когда не останется сил, но хватит воли
разорвать каналы поступления боли