"Вот сейчас я вам покажу в  нежных  звуках  жизнь,  которая  покорно  и
радостно обрекла себя на  мучения,  страдания  и  смерть.  Ни  жалобы,  ни
упрека, ни боли самолюбия я не знал. Я перед тобою  -  одна  молитва:  "Да
святится имя Твое".
   Да,  я  предвижу  страдание,  кровь  и  смерть.  И  думаю,  что  трудно
расстаться телу с душой, но. Прекрасная, хвала  тебе,  страстная  хвала  и
тихая любовь. "Да святится имя Твое".
   Вспоминаю каждый твой шаг, улыбку, взгляд, звук твоей походки.  Сладкой
грустью, тихой, прекрасной грустью обвеяны мои последние воспоминания.  Но
я не причиню тебе горя. Я ухожу  один,  молча,  так  угодно  было  богу  и
судьбе. "Да святится имя Твое".
   В предсмертный печальный час я молюсь только тебе. Жизнь могла бы  быть
прекрасной и для меня. Не  ропщи,  бедное  сердце,  не  ропщи.  В  душе  я
призываю смерть, но в сердце полон хвалы тебе: "Да святится имя Твое".
   Ты, ты и люди, которые окружали тебя, все вы не  знаете,  как  ты  была
прекрасна. Бьют часы. Время. И, умирая, я в  скорбный  час  расставания  с
жизнью все-таки пою - слава Тебе.
   Вот она идет, все усмиряющая смерть, а я говорю - слава Тебе!.."
   Княгиня Вера обняла ствол акации, прижалась к нему  и  плакала.  Дерево
мягко сотрясалось. Налетел легкий ветер и, точно сочувствуя ей, зашелестел
листьями. Острее запахли звезды  табака...  И  в  это  время  удивительная
музыка, будто бы подчиняясь ее горю, продолжала:
   "Успокойся, дорогая, успокойся, успокойся. Ты обо мне помнишь? Помнишь?
Ты ведь моя единая и последняя любовь. Успокойся, я с тобой.  Подумай  обо
мне, и я буду с тобой, потому что мы с тобой любили друг друга только одно
мгновение, но навеки. Ты обо мне помнишь? Помнишь? Помнишь? Вот я чувствую
твои слезы. Успокойся. Мне спать так сладко, сладко, сладко".