Придя в ближайший город,
лежавший  за  лесом,
Заратустра нашел  там  множество народа,
собравшегося на базарной площади:
ибо ему обещано было зрелище --
плясун на канате.

И  Заратустра говорил так к народу:
Я  учу вас о сверхчеловеке.
Человек есть нечто, что должно превзойти.
Что сделали вы, чтобы превзойти его?
Все существа до сих пор
создавали что-нибудь выше себя;
а вы  хотите быть отливом
этой великой волны
и скорее вернуться к состоянию зверя,
чем превзойти человека?

Что такое обезьяна
в  отношении  человека?
Посмешище  или мучительный  позор.
И  тем  же  самым  должен быть
человек для сверхчеловека:
посмешищем или мучительным позором.

Вы совершили путь от червя к человеку,
но многое в вас еще осталось от червя,
Некогда были вы обезьяной,
и даже теперь еще человек
больше обезьяны, чем иная из обезьян.

Даже мудрейший среди  вас
есть  только  разлад
и  помесь растения  и  призрака.
Но разве я велю вам стать
призраком или растением?
Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке!
Сверхчеловек -- смысл земли.
Пусть же ваша  воля  говорит:
да будет сверхчеловек смыслом земли!
Я заклинаю вас, братья мои,
оставайтесь верны земле
и не верьте  тем,
кто  говорит  вам  о надземных надеждах!
Они отравители, все равно,
знают ли они это или нет.
Они презирают жизнь,
эти умирающие и сами себя отравившие,
от которых устала земля:
пусть же исчезнут они!

Прежде хула на Бога
была величайшей хулой;
но Бог умер,
и вместе  с  ним  умерли  и  эти хулители.
Теперь хулить землю --
самое  ужасное  преступление,
так  же   как   чтить
сущность непостижимого выше,
чем смысл земли!

Некогда  смотрела  душа  на  тело
с презрением:
и тогда не было ничего выше,
чем это презрение, --
она хотела видеть  тело тощим, отвратительным и голодным.
Так думала она бежать от тела и от земли.

О,   эта  душа  сама  была  еще  тощей,
отвратительной  и голодной;
и жестокость была вожделением этой души!

Но и теперь еще, братья мои,
скажите мне:
что говорит ваше тело о вашей душе?
Разве ваша душа не есть
бедность и  грязь
и жалкое довольство собою?

Поистине,
человек  -- это грязный поток.
Надо быть морем,
чтобы принять в себя грязный поток
и не сделаться нечистым.

Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке:
он -- это  море,  где может потонуть
ваше великое презрение.

В чем то самое высокое,
что можете вы пережить?
Это -- час великого  презрения.

Час, когда ваше счастье становится для вас
отвратительным,
так же как ваш разум и ваша добродетель.

Час, когда  вы  говорите:
"В  чем  мое  счастье!
Оно  -- бедность  и грязь
и жалкое довольство собою.
Мое счастье должно бы было
оправдывать само существование!"

Час, когда вы говорите:
"В чем мой разум!
Добивается ли он знания,
как лев своей пищи?
Он -- бедность  и  грязь
и  жалкое довольство собою!"

Час, когда вы говорите:
"В чем моя добродетель!
Она еще не заставила  меня безумствовать.
Как устал я от добра моего и от зла моего! Все это бедность и грязь
и жалкое довольство собою!"

Час, когда вы говорите:
"В чем моя  справедливость!
Я  не вижу,
чтобы  был  я  пламенем  и  углем.
А справедливый -- это пламень и уголь!"

Час, когда вы говорите:
"В чем моя жалость!
Разве  жалость --  не крест,
к которому пригвождается каждый,
кто любит людей?
Но моя жалость не есть распятие".
Говорили ли вы уже так?
Восклицали ли вы уже так?
Ах, если бы я уже слышал вас
так восклицающими!
Не  ваш  грех  --
ваше  самодовольство  вопиет  к   небу;
ничтожество ваших грехов вопиет к небу!
Но  где  же та молния,
что лизнет вас своим языком?
Где то безумие, что надо бы привить вам?
Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке:
он -- эта молния,  он -- это безумие!
Пока  Заратустра так говорил ...