камнями сахарными плавиться моё окно
я готов сыграть даже мудака в британском кино
солнце давно ведь не греет, оно заклеено клеем
я уже давно готов забыть, но главное терпение
ты ведь знаешь, как начисто забыть меня незрячего
меня дорога ведет домой, но я пытаюсь сворачивать
чудо станет тем, что давно все потеряли
расскажи же мне о том, как мы летали над лугами
лупой прожигая лето в подъезде
сомневаюсь каждый день нужен ли я в этом месте
и песни мои ненужны никому до боли
каждый день засыпаю с комом в горло
я готов даже остаться кляксой на альбомном листе
лишь бы только не одному стремиться к мечте
и пластырем останусь на теле счастливом
мою сущность навсегда оставят в архивах

забыты записки на бумажном столе
я лечу ведь к нему сквозь дырявый карьер
моя куртка давно пропитана дымом
отпиши мне когда кто то станем счастливым

забыты записки на бумажном столе
мы летим ведь к нему сквозь дырявый карьер
наши куртки давно пропитаны дымом
отпиши нам когда кто то станем счастливым

часть ливня выпадет на город из твоих ресниц
и устремится на юг стаей перелётных птиц
в принципе я мог бы ринуться следом
но мои крылья укутаны клетчатым пледом
перевязаны окровавленными бинтами
когда-то их изрезало корабельными винтами
от проходящих мимо торговых судов
чьи капитаны хотели продать мне твою любовь.
Но я отказался вести деловые переговоры
Лязг затвора и запах пороха, точно в мишень
Мигреневой болью пуля впилась в свою цель
Так был повержен твой ласковый и нежный зверь.
Поверь, тебе лучше уходить, а я прикрою
Оставь лишь лист, карандаш и флягу с водою
Моё завещание из 8 слов на бумажной трассе
Когда я умру, развейте мой прах на Марсе