Мы познакомились на клубной вечериночке, 
 Картина шла у нас тогда "Багдадский вор". 
 Глазёнки карие и жёлтые ботиночки 
 Зажгли в душе моей пылающий костёр. 

 Тогда не знал ещё, что ты с ворами связана, 
 Тогда не знал ведь я - красиво любишь жить. 
 Но всё тогда, что между нами было сказано, 
 Умела, сучка, в злую шутку обратить. 

 Я не заметил, как тогда зажёгся страстию, 
 Я не заметил, как тогда увяз в грязи. 
 Прошло полгода как я с воровскою мастию 
 С братками двинулся по новому пути. 

 Я воровал и жил с тобой красиво, весело, 
 По ресторанчикам я широко гулял. 
 Но вот однажды как-то на малине вечером 
 Мне про тебя, паскуда, кореш рассказал. 

 Нет, не меня любила, сука ты продажная, 
 Нет, не со мною ты в мечтах своих была. 
 Мне отдавалась целиком ты ночью каждою, 
 А днём за денежки со стариком жила. 

 И, взяв наган, в тот день надел реглан красивый, 
 Вошёл к тебе, тихонько двери отомкнув. 
 Наган увидела ты - и твой взор тоскливый 
 Меня в мгновенье будто под руку толкнул. 

 Уж и не помню, как бежал я и как падал, 
 Уже не помню, где и с кем я водку пил. 
 Но хорошо я помню, как я горько плакал, 
 И наше танго бесконечно заводил. 

 Мы познакомились на клубной вечериночке, 
 Картина шла у нас тогда "Багдадский вор". 
 Глазёнки карие и жёлтые ботиночки 
 Зажгли в душе моей пылающий костёр. 

 Две последние строки каждого куплета повторяются