Музыканты играли танго,
 В синь небес запрокинув лица.
 Что-то в этой музыке было,
 Что заставило остановиться.

В тихом чуть продрогшем Брюсселе,
 Голубиных высот касаясь,
 Контрабас, гитара и скрипка
 Вспоминали Буэнос-Айрес.

В тихом чуть продрогшем Брюсселе
 Оживали картины юга,
 Каблучки аргентинских женщин,
 Перестукивающие друг друга.

Платья пестрые, всплески смеха,
 Жажда жизни и нрав кипучий,
 Вкус матэ, бесконечность ночи,
 И сомбреро в руках гаучо.

Было в этой музыке что-то,
 Отчего становилось ясно,
 Где бы ты ни бродил по свету,
 Аргентина всегда прекрасна!

И, влюбленные в музыкантов,
 Покоряясь южному Богу,
 Люди двигались в ритме танго,
 Выгнув спину, откинув ногу.

Солнце село за шпили башен,
 Музыканты еще играли…
 Все, подхваченные теченьем,
 Вместе с ними музыкой стали.