Смерть Пармезана или песня о беспощадной борьбе с санкционными продуктами ...

Там вдали за рекой жарко печи горят, 
Пограничникам грозным не спится, 
Но не зная о том, пармезанский отряд 
Продвигался к российской границе.

Шли лосось и сыры, был не слышен их шаг, 
Шли не в ногу, без шуток и песен, 
Чтоб не выследил враг, применяя собак, 
Впереди шла рокфорная плесень.

Они шли, заграничные сняв ярлыки, 
Документы подделав, как надо, 
Вдруг вдали у реки замелькали штыки, 
Это — Сельхознадзора засада.

Дети Альп, Пиреней, Барселон и Лозанн 
Строй нарушили пеший и конный, 
Но бесстрашный седой пожилой пармезан 
Первым встал в боевую колонну.

***
Оглядевши свою камамберную рать, 
Улыбнулся светло и лучисто 
И воскликнул: «Не страшно в бою помирать 
Итальянскому контрабандисту!»

И в жестокий последний решительный бой 
Понеслась санкционная тонна, 
Иберийский хамон вдруг воспрял головой, 
Хоть и нет головы у хамона.

А враги уже близко, в полшаге от нас, 
Вот уже на потеху ютьюба 
Слева врезались в палки копчёных колбас 
Пограничников острые зубы.

Справа к бою готов полк голландских цветов, 
Их на свадьбе в Бурятии ждали, 
Только этих цветов не дождётся никто, 
Всех в жестоком бою порубали.

***
В маасдамах наделали новеньких дыр, 
Хоть и так они были дырявы, 
— Умираю за мир! — прокричал один сыр 
В животе пожиральцев халявы.

— Не дождётся продуктов российский народ, 
Уничтожить их всех без разбора! — 
Возвестил фуагрою измазанный рот 
Представителя Сельхознадзора.

Но нахмурил вдруг брови чиновник-пузан, 
Доложил ему кто-то несмело: 
От расправы ушёл пожилой пармезан 
И радистка его, Моцарелла.

Самый зоркий боец на берёзу залез, 
Оглядел всё биноклем по кругу, 
Чтоб найти пармезана, срубили весь лес. 
В общем, взяли — его и подругу.

Пытку тёркой, ножами, без слов перенёс 
(от природы сыры — молчаливы), 
Лишь в конце на последний ответил вопрос, 
Улыбнувшись без страха брезгливо:

— Что спросили? Как я бы хотел умереть? 
Не от рук тех, кто мозгом контужен. 
Я хочу, чтоб могла бы меня натереть 
Старушонка на нищенский ужин!

Передам, что хамон передать вам просил, 
Чтобы вы там, в Кремле рассказали: 
Он мечтал, чтоб его волонтёр подносил 
Всем бомжам на Казанском вокзале!

Возмутился чиновник: — «Ты что! Боже мой! 
Мы своих не меняем позиций!» 
Он отрезал от сыра кусочек домой 
И отдал его в руки убийцам.

— Жаль, что вашим от вас уже некуда бечь… — 
Так сказал пармезан перед смертью, 
И с улыбкой шагнул в разожжённую печь, 
Не просивши пощады, поверьте.

Мы от голода, стужи, тюрьмы и сумы 
По традиции не зарекались, 
А вдали за рекой поднимались дымы, 
На границе продукты сжигались …