— …ты не поверишь, но ты умещался вот здесь (показывает пальцем на свою ладонь), я подымал тебя и говорил твоей матери: «Наш малыш лучше всех. Он вырастет самым лучшим парнем на свете». И ты рос таким замечательным. Здорово было. Каждый день был счастьем для нас. Но пришла пора стать самостоятельным, выйти в люди и ты вышел. Но где-то, по ходу дела изменился, перестал быть собой. И ты позволил другим тыкать в тебя пальцем и говорить: «Ты ни на что не годен». А пришлось трудно, ты стал искать виноватых в этом и нашел мою тень. Я скажу то, что для тебя не новость. Мир не такой уж солнечный и приветливый. Это очень опасное, жесткое место. И если только дашь слабину, он опрокинет с такой силой тебя, что больше уже не встанешь. Ни ты, ни я, никто на свете не бьет так сильно, как ЖИЗНЬ. Совсем не важно, как ты ударишь, а важно, КАКОЙ ДЕРЖИШЬ УДАР, как двигаешься вперед. Будешь идти – ИДИ, если с испугу не свернешь. Только так побеждают! Если знаешь, чего ты стоишь, иди и бери свое, но будь готов удары держать, а не плакаться и говорить: «Я ничего не добился из-за него, из-за нее, из-за кого-то»! Так делают трусы, а ты не трус! Быть этого не может! …я всегда буду тебя любить, что бы ни случилось. Ты мой сын – плоть от плоти, самое дорогое, что у меня есть. Но пока ты не поверишь в себя, жизни не будет.