В чёрной глубине болота, где рассвет поутру тонет,
На поверхности багряной словно бы стекло разбито.
И грехи людей кровавы, вихрем бешеным вращаясь,
Цвет нездешний принимают, музыку сыграв чужую.

Грань добра и зла разметив, света огоньки танцуют,
Врата рая освещая в искажённой глади неба.
Со словами заклинанья образует свет узоры,
В небе, где химера-птица песнь надтреснуто выводит. 
...Голосом хриплым она спросила:
"Что же такое узрела ты?"
И до башни той, путь преодолел, не щадил себя ты, странник.
Вот вопрос, "почему же так", когда занавес закрылся.
И теперь один выход у тебя - в ад упасть, Ромео.
Побеждён, мыслями убит, ну а в мыслях томных тех лишь утопия.

В жарком воздухе звенящем, слышен крик когтистой птицы.
Песнь, что адскими руками прямо за душу схватила.
И напевы разрушенья, с сильным грохотом нездешним,
Ее, сладким благородством в небе алом раздаются.
...Голосом хриплым она спросила:
"Что же такое узрела ты?"
Так и танец сей, приукрашенный, как и жизнь её вся - рондо.
Гордость ей, за себя одну, как и все они в системе,
Вновь одна, роли позабыв, в них запуталась Джульетта
Все грехи ей отпущены, распахнулись вдруг врата ей в утопию.

"Этот постоянный гнёт беспричинен. Так говорят они, растеряв остатки мудрости. Они не могут понять вселенского закона, прописанного в вечности. Потерявшись в своих желаниях, они не идут по пути, что дан им. Есть идол, что зовётся "будущим". Есть страсть, что зовётся "надеждой". Они боятся рискнуть, противореча себе, и постоянно себя винят. А разве люди, которые обрели здравый смысл, преуспели? Крупицы обрели "признание" в постоянно повторяющейся истории. Но, люди по своей сути гораздо глупее, горделивее и эгоистичнее. При этом, человечество никогда не оглядывается на свои ошибки, оно смело идёт вперёд на новый виток. Может ли кто сказать, есть ли в их "будущем" надежда"?"
И до башни той, путь преодолел, не щадил себя ты, странник.
Вот вопрос, "почему же так", когда занавес закрылся.
И теперь один выход у тебя - в ад упасть, Ромео.
Побеждён, мыслями убит, ну а в мыслях томных тех лишь утопия.
Так и танец сей, приукрашенный, как и жизнь её вся - рондо.
Гордость ей, за себя одну, как и все они в системе,
Вновь одна, роли позабыв, в них запуталась Джульетта
Все грехи ей отпущены, распахнулись вдруг врата ей в утопию.