Последнее слово Алексея Навального: «За последние два года это мое шестое, седьмое или десятое последнее слово. Как будто мое последнее слово означает последние дни. Но они не наступают.

Если бы я сфотографировал вас втроем, или с представителями потерпевших лучше: я вам говорю, а вы смотрите в стол. Почему вы без конца смотрите в стол?! Вы же мне чаще всего говорите: "Алексей Анатольевич, вы же все понимаете".

Люди, смотрящие в стол! Это поле битвы, которая происходит между жуликами захватившими власть и честными людьми. Наша битва, люди, смотрящие в стол, - объяснить вам, что все в вашей стране основано на полнейшем вранье. Я не хочу этого вранья и не хочу это терпеть. Чем более убедительные доказательства приносит каждый из нас, тем с большим враньем он сталкивается. Мы видим выступление первых лиц и там вранье. Зачем терпеть это вранье?

Для меня, я не скрою это болезненная ситуация. И болезненная ситуация, когда они не только меня стараются посадить, но и людей притянуть. Офицерова с пятью детьми, обвиняемых по "болотному делу" - чтобы меня застращать. Теперь брат. Они и меня там этим цепляют, что "невиновных людей паровозом тащит". Но даже взятие заложников меня не остановит.

Я никогда не соглашусь с той системой, которая выстроена сейчас в стране. У нас существует в буквальном смысле хунта. Существует 20 человек, у которых все, и тысяча человек, обслуживающих хунту. Я не остановлюсь с борьбой с хунтой. Я буду баламутить. В том числе вас, смотрящих в стол.

Акция на Лубянке была неудачной, с которой все началось. Но я не жалею. Кобзев несколько лет назад сказал: они тебя точно посадят, потому что ты к ним лезешь, так как ты не стерпишь. Я отдавал себе отчет в этом. Я буду продолжать призывать людей участвовать в коллективных действиях. У людей есть право на восстание против этой хунты.

Скажу честно, трюк удался с моей семьей. Они меня поддерживают, но нет нужды сажать моего брата на восемь лет и вообще сажать. Нашей семье уже принесено много боли и страданий. Взятие заложников меня не остановит, но я не понимаю, зачем власти этих заложников убивать.

Жить не по лжи - над этим принято смеяться, но именно так и происходит. На мое место придет другой, если меня изолируют и посадят»