Жертва, запроданная матерью и братом купцу, уже опоена зельем и заснула в бесчувствии на печи. Матреша, эта невинная преступница, лезет на печь поглядеть и почти с радостию, почти убежденная, что теперь осчастливила Машу, возвещает купчишке: "Готова! не пошевельнется, хоть на куски изрежь!" Писаришка Леванид, товарищ купчишки, встает и уходит: "Жизнь вам, купцам-то!" - говорит он завистливо. И вот купчишка, перед тем как лезть к своей жертве, приходит в какой-то поэтический пафос: "Потому мы теперь сила! - восклицает он плотоядно-пророчески - Што хотим, то и могим сделать! Если теперь купец чево вздумал - то и сделал - потому сила!" "Сила - чаго и толковать!" - поддакивает брат жертвы. Затем лишние выходят из избы, негодяй лезет к Маше, а пьяная мать, продавшая свою невинную дочь, невесту несчастного Вани, в пьяном бесчувствии тут же валится на пол и засыпает в ногах пьяного без просыпу отца этого счастливого семейства...