Медное зеркало, прахом покрытое,
Взглядов голодных отраженье хранящее,
Безмолвный свидетель безумной эпохи
Явит мне прошлое и настоящее.

После праздника чресел - оргия боли,
Пождение свежего мяса разумного,
Созданный ползать не может летать,
Пустое творение бога бессильного.

Ты умер напрасно, зря пролилась твоя кровь,
Преданный теми кого ты напрасно любил,
На Голгофе распятый вместе с отпетым ворьем,
Ты знал, что воскреснешь - пощады ты не просил.

Ты умер напрасно...

На Голгофе распятый...

Корпели над библией хитрые старцы,
Постом умерщвляя свое естество,
А стадо безумцев, лбы расшибая,
Молились взахлеб на их божество.

Пиром роскошным для львов Колизея
Вырвалось в мир его появленье.
Стоит любой божественный свет
Сотен и тысяч замученных жертв?

Их вопли и стоны толпу развлекали,
Кровь их и слезы впитались в песок
Голодные звери давились костями
И браво стояли кресты вдоль дорог.

С тех пор вся сила истины мертва,
И лживые слова влекут Изящной простотой.
Ушел в небытие и канул в никуда
Античный мир с его суровой красотой.

Философия бога - смотри, но не трогай
Философия бога - возьми, но не пробуй.
Что позволено мне - не позволено вам,
Пади на колени: по заслугам воздам.

Ведь правила ты устанавливал сам...

Теперь же подумай, кого ты спасал...

Пиром роскошным церковных злодеев
Вырвалось в мир твое появление
Стоит любой божественный свет
Сотен и тысяч замученных жертв?

Философия бога - смотри, но не трогай
Философия бога - возьми, но не пробуй.
Что позволено мне - не позволено вам,
Пади на колени: по заслугам воздам.

Зеркало старое - серебро потемневшее,
Цепей и огня отраженье хранящее.
Бесстрастный свидетель, он помнит минувшее,
Он явит мне прошлое и настоящее

Тонкие губы и нитка слюны в углу рта,
Жирное брюхо и блеск фанатичный в глазах,
Белесые пятна на рясе внизу живота -
Потеют отцы-инквизиторы в богоугодных трудах

На дыбе пред ними распластано мясо,
Что было недавно шлюхою грязной.
Внимая тому, что развязано пыткой,
Рыбоглазый монах что-то строчит на свитке.

Стеклянная дрянь, безделушка дешевая
Покажет всю грязь лицемерия прошлого,
Смотришь в него и становится тошно
И хочешь разбить, чтобы не было страшно.

Масками кажутся честные лица,
Здоровое тело гноем сочится,
Враги в один миг превратились в друзей,
Друзья же в животных в обличье людей.

В жестокости, в алчности сгинула вера
Нам хочется верить, но не во что верить!
В жажде наживы и власти не знаем предела,
Нашу лживость и ленность Аршином не смерить.

Ты умер напрасно, зря пролилась твоя кровь,
Преданный теми, кого ты ты всех больше любил,
На Голгофе распятый вместе с отпетым ворьем,
Ты вовремя умер и не видел, что было потом.
Ты вовремя умер...

На Голгофе распятый.