РАДА НОВАЯ

Что не три горы зашаталися —
Три богатыря соезжалися,
Три богатыря соезжалися:
Илья Муромец со товарищи,
Ай, с Алешечкой со Поповичем,
Со Добрынюшкой со Микитичем.
Не видать нигде лютых ворогов,
А без брани жить им прискучило.
Полем ехали, а потом другим,
А радили раду, раду новую:
“Кого в поле стреним, того в смерть убьем,
А хоть загубим, а хоть застрелим”.
На третёе поле уезжаючи —
Насустречу им все калечище,
Насустречу им все калечище,
Все убогое, все безногое.
А у него костыль двадцати сажон,
А у него шляпа двадцати пудов,
Не простая шляпа — земли Греческой.
Становился он в стороне пути,
Костыль становил середи пути,
Вешал калека шляпу на костыль,
Здевши шляпушку, низко кланялся:
“Здравствуйте, братцы, вы товарищи,
Илья Муромец со товарищи,
Ай, с Алешечкой со Поповичем,
Со Добрынюшкой со Микитичем!
Ай, вы славные все богатыри,
Вы далёко ли путь свой держите?”
Так радушно ведь то калечище
Со имя тремя поздоровкалось,
Так приветливо здело шляпушку,
Что пропало враз все желаньице,
Вся охотушка у богатырей
То калечище али в смерть убить,
А хоть загубить, а хоть застрелить.
Да ведь радили раду новую,
А от слова ведь не откажешься —
Убивать пришло, делать нечего.
Взял тут палицу Илья Муромец,
Взял топор Попович Алешечка,
Взял тугой лук Микитич Добрынюшка.
Молвил калеке Илья Муромец:
“Как мы люди всё православные,
Носим крест святой, Богу веруем,
А ведь ты идешь из Святой земли,
Не хотим чтоб ты, стар калечище,
Все убогое, все безногое,
Так и умер без покаяния.
Помолись теперь хоть в остатний раз.
А как явишься в рай ко Господу,
Уж замолви пред ним словечушко
За великих за нас за грешников —
Как за старого Илью Муромца,
За Алешечку за Поповича,
За Добрынюшку за Микитича!”
На колени встало калечище,
Все убогое, все безногое,
Поклонилося трижды на Восток,
Осенилося крестным знаменьем,
Стало Богу молиться и каяться.
А как встал калека да взял костыль,
Ни велик, ни мал — двадцати сажон,
Да повыбил им все оружьецо
А из рук у славных богатырей.
Где там палица Ильи Муромца!
Где топор Алеши Поповича!
Где тугой лук Добрыни Микитича!
После взял он шляпу двадцати пудов,
Не простую шляпу — земли Греческой,
И накрыл ею трех богатырей
И с конями их богатырскими.
И сказал тогда он богатырям
Илье Муромцу со товарищи —
Ай, с Алешечкой со Поповичем,
Со Добрынюшкой со Микитичем:
“Уж вы славные всё богатыри!
Не пора ль радить раду новую,
А по ней не токмо, что палицы,
А и пальца вы не поднимете
И не то, чтобы на калечище,
На убогое, на безногое,
А на всякого на безвинного,
Что еще в пути вам сустренется.
Отвечайте, братцы, товарищи,
Илья Муромец со товарищи,
Ай, со Алешечкой со Поповичем,
Со Добрынюшкой со Микитичем,
Кто готов скрепить раду новую?”
Слышь, под шляпушкой совещаются,
Совещаются, горько каются,
А потом кричат, что согласны, мол.
Первой голос был Ильи Муромца,
А второй — Алеши Поповича,
А третёй — Добрыни Микитича.
Поднял калека свою шляпушку:
“Коль скрепляете раду новую,
Вот вам вольная путь-дороженька!
А кто рады той да не выполнит,
На себя пущай обижается —
Во второй-то раз поздно каяться”.