Лошадей двадцать тысяч в машины зажаты,
И хрипят табуны, стервенея, внизу.
На глазах от натуги худеют канаты,
Из себя на причал выжимая слезу.

И команды короткие, злые
Быстрый ветер уносит во тьму:
"Кранцы за борт!", "Отдать носовые!"
И — "Буксир, подработать корму!"

Капитан, чуть улыбаясь, —
Всё, мол, верно — молодцы, —
От земли освобождаясь,
Приказал рубить концы.

Только снова назад обращаются взоры,
Цепко держит земля, всё и так и не так:
Почему слишком долго не сходятся створы,
Почему слишком часто моргает маяк?!

Всё в порядке, конец всем вопросам.
Кроме вахтенных, все — отдыхать!
Но пустуют каюты — матросам
К той свободе ещё привыкать.

Капитан, чуть улыбаясь:
Всё, мол, верно — молодцы!
От земли освобождаясь,
Нелегко рубить концы.

Переход — двадцать дней, рассыхаются шлюпки,
Нынче утром последний отстал альбатрос...
Хоть бы — шторм! Или лучше, чтоб в радиорубке
Обалдевший радист принял чей-нибудь SOS.

Так и есть: трое — месяц в корыте,
Яхту вдребезги кит разобрал...
Да за что вы нас благодарите?
Вам спасибо за этот аврал!

Капитан, чуть улыбаясь,
Бросил только: "Молодцы!" —
Тем, кто, с жизнью расставаясь,
Не хотел рубить концы.

И опять будут Фиджи, и порт Кюрасао,
И ещё чёрта в ступе и бог знает что,
И красивейший в мире фиорд Милфорд-Саунд —
Всё, куда я ногой не ступал, но зато —

Пришвартуетесь вы на Таити
И прокрутите запись мою, 
Через самый большой усилитель
Я про вас на Таити спою.

Скажет мастер, улыбаясь,
Мне и песне: "Молодцы!"
Так, на суше оставаясь,
Я везде креплю концы.

И опять продвигается, словно на ринге,
По воде осторожная тень корабля.
В напряженье матросы, ослаблены шпринги...
Руль полборта налево — и в прошлом земля!