Здесь ***, готовы к войне. 
Застрять на дне, поверь, больней вдвойне. 
На их прессухи бабы готовы стирать трусы, 
Они сдают их брюллики и загоняют часы. 
Беды на центре, как семья (в головниках). 
Полцарства за коня, лишь бы не быть в дураках. 
Зло пропитало их от головы до пят. 
Они давно в этом деле и нет дороги назад. 
Мать хоронила детей, кончилось детство. 
Выросли дети, сменились их интересы. 
Холодная сталь обжигает сухую ладонь. 
В глазах - лёд, а в душах - огонь. 
Сейчас о них напоминает только фото. 
Смотреть порой не могу, в душе щемит что-то. 
Всё тот же двор, у каждой суки есть муж. 
И лица моих пацанов в отражении кровавых луж. 

- Да, лица моих пацанов каждый день перед глазами. 

припев: 
Поднять тяжёлый гранит нету силы. (Поднять тяжёлый гранит нету силы.) 
И холодная земля их приютила. (Их земля приютила.) 
И над ними, как прежде, летают птицы. (И над ними, как прежде, летают.) 
Только в старом альбоме вспомню их лица. (Только в старом альбоме их вспомню.) 

В принципе, пацан, не так уж всё и мрачно. 
Помню, как мутили, рулили на бой кулачный. 
Смачно выдавали удары штучно. 
Короче, отдыхали конкретно, не было скучно. 
Вот, чё - теперь уже не так горяч. 
Меньше белых дней, всё больше неудач. 
Жизнь отфутболит, как мяч, во все стороны. 
В городе реклам неоны и кружат вороны. 
Нету настроения, шумят деревья. 
Обрывки грубых слов носит ветер осенний. 
Через бледный лик небес порываются солнца лучи. 
Тысячами птиц улица кричит. 
Витрины носят имена Домов Италии. 
И я с бутылью на палевее там далее. 
Гранит, холод, алкоголь, выше ворот. 
Помню пацанов, кто был так молод. 

припев: 
Поднять тяжёлый гранит нету силы. (Поднять тяжёлый гранит нету силы.) 
И холодная земля их приютила. (Их земля приютила.) 
И над ними, как прежде, летают птицы. (И над ними, как прежде, летают.) 
Только в старом альбоме вспомню их лица. (Только в старом альбоме их вспомню.)