Прятаться? Не быть, а казаться?
Плыть против течения, барахтаясь из последних сил.
Да кто тебя просил?
Мы сами выбираем способ саморазрушения
И только в этом мы свободны выбирать.
Как лучше умирать, как проще выжить.
Самообман. Забвение.
Не существует проще и лучше, слышишь?
А то, что ты дышишь...
Так это случайность. Это сбой системы. Ошибка. Error. 404. Не найдено.
Страшно становится, не так ли?
Не так.
Тело проживет и без дыхания, и без мозга, и без других органов.
Поздоровайся с печенью. Присядь, уже налито.
Пожалуй, уже хватит. Руки дрожат. Ноги устали.
Антракт.
А ты еще раз взгляни в зеркало, вспомни, как себя ненавидишь, не замечая торчащие кости,
В твоем доме кроме меня уже давно не появлялись гости,
Но ты наплюй на них, нам хорошо вдвоем.
Перестань исчислять красоту мира в цифрах,
Дорогу- в километрах, дни – в секундах до шести, еду – в калориях.
Я – прах. Я пепел. Меня нет нигде,
Лишь в твоей голове.
Да, меня две,
Ведь ты гребаный анорексик-булимик,
Всегда одна со своим свежим воздухом и белым кафелем.
Когда-то останешься там навсегда.
Но помощь не придет даже к утру,
А по оконному стеклу
Будут стекать слезы неба каплями.
Что ж, выбор сделан. Способ самоубийства – медленный, но уверенный.
Так и быть, подержу за волосы
Тебя, юного мотылька,
А ты пока…
Блюй! Блюй красками, блюй лишним ужином!
Чувствуешь эту свободу? 
Нравится?
Видеть кровавую лужу и все равно оставаться уродом
Нравится?
Я спрашиваю тебя, глупый раб системы, ничтожный проповедник культа еды.
Да до пизды!.. тебе мои речи.
Что ж, хорошо.
Я приду на похороны.
Но смерть ничего не решит,
Система по-прежнему стоит.
И как бы ни было плохо, ты,
Лишь ты создаешь себя из стекла, из хрусталя, из стали.
Как же все от тебя устали…
Давай, режь себя, ведь я так говорю,
Ведь ты давно забыла, что такое собственное мнение,
А я все жду, когда же ты окажешься в сомнениях,
Остановив у кожи лезвие, очнешься и подумаешь: «Да что же я творю?»
Никто не знает, когда это закончится,
Но каждое утро, стоя перед зеркалом, ты хочешь, чтобы именно сейчас.
Утри слезы, я слышала, это лечится,
Недолго осталось от боли корчиться. 
Я никогда не оставлю твоих детских грустных глаз.
Я знаю, ты не любишь нас, но мы единое, целое и неделимое.
Обними меня, я отнесу тебя на руках в кровать.
Я существую лишь с твоей голове, но для меня ты самое любимое.
Я поцелую твои шрамы и тихо буду рядом спать.