Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером
Подышать свежим воздухом, веющим с океана.
Закат догорал на галерке китайским веером,
И туча клубилась, как крышка концертного фортепьяно.

Четверть века назад ты питала пристрастье к люля и к финикам,
Рисовала тушью в блокноте, немножко пела,
Развлекалась со мной; но потом сошлась с инженером-химиком
И, судя по письмам, чудовищно поглупела.

Теперь тебя видят в церквях в провинции и в метрополии
На панихидах по общим друзьям, идущих теперь сплошною
Чередой; и я рад, что на свете есть расстоянья более
Немыслимые, чем между тобой и мною.

Не пойми меня дурно. С твоим голосом, телом, именем
Ничего уже больше не связано; никто их не уничтожил,
Но забыть одну жизнь -- человеку нужна, как минимум,
Еще одна жизнь. И я эту долю прожил.

Повезло и тебе: где еще, кроме разве что фотографии,
Ты пребудешь всегда без морщин, молода, весела, глумлива?
Ибо время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии.
Я курю в темноте и вдыхаю гнилье отлива.