Господу богу помолимся, 
Древнюю быль возвестим, 
Мне в Соловках ее сказывал 
Инок, отец Питирим.

Было двенадцать разбойников, 
Был Кудеяр-атаман, 
Много разбойники пролили 
Крови честных христиан,

Много богатства награбили, 
Жили в дремучем лесу, 
Вождь Кудеяр из-под Киева 
Вывез девицу-красу.

Днем с полюбовницей тешился, 
Ночью набеги творил, 
Вдруг у разбойника лютого 
Совесть господь пробудил.

Сон отлетел; опротивели 
Пьянство, убийство, грабеж, 
Тени убитых являются, 
Целая рать — не сочтешь!

Долго боролся, противился 
Господу зверь-человек. 
Голову снес полюбовнице 
И есаула засек.

Совесть злодея осилила, 
Шайку свою распустил, 
Роздал на церкви имущество, 
Нож под ракитой зарыл.

И прегрешенья отмаливать 
К гробу господню идет, 
Странствует, молится, кается, 
Легче ему не стает.

Старцем, в одежде монашеской, 
Грешник вернулся домой, 
Жил под навесом старейшего 
Дуба, в трущобе лесной.

Денно и нощно всевышнего 
Молит: грехи отпусти! 
Тело предай истязанию. 
Дай только душу спасти!

Сжалился бог и к спасению 
Схимнику путь указал: 
Старцу в молитвенном бдении 
Некий угодник предстал,

Рек: «Не без божьего промысла 
Выбрал ты дуб вековой, 
Тем же ножом, что разбойничал, 
Срежь его, той же рукой!

Будет работа великая, 
Будет награда за труд; 
Только что рухнется дерево — 
Цепи греха упадут».

Смерил отшельник страшилище: 
Дуб — три обхвата кругом! 
Стал на работу с молитвою, 
Режет булатным ножом.

Режет упругое дерево, 
Господу славу поет, 
Годы идут — подвигается 
Медленно дело вперед.

Что с великаном поделает 
Хилый, больной человек? 
Нужны тут силы железные, 
Нужен не старческий век!

В сердце сомнение крадется, 
Режет и слышит слова: 
«Эй, старина, что ты делаешь?» 
Перекрестился сперва.

Глянул — и пана Глуховского 
Видит на борзом коне, 
Пана богатого, знатного, 
Первого в той стороне.

Много жестокого, страшного 
Старец о пане слыхал 
И в поучение грешнику 
Тайну свою рассказал.

Пан усмехнулся: «Спасения 
Я уж не чаю давно, 
В мире я чту только женщину, 
Золото, честь и вино.

Жить надо, старче, по-моему: 
Сколько холопов гублю, 
Мучу, пытаю и вешаю, 
А поглядел бы, как сплю!»

Чудо с отшельником сталося: 
Бешеный гнев ощутил, 
Бросился к пану Глуховскому, 
Нож ему в сердце вонзил!

Только что пан окровавленный 
Пал головой на седло, 
Рухнуло древо громадное, 
Эхо весь лес потрясло.

Рухнуло древо, скатилося 
С инока бремя грехов!.. 
Господу богу помолимся: 
Милуй нас, темных рабов!