Вершит народ дела свои - пройдохи ищут славы,
                                      
Пророки врут, поэты пьют, богатство копит знать.
                                    
Стоит над миром год змеи, все злобны, как удавы,
                            
И каждый хочет сам в угоду году гадом стать.
                                  
    А я в портовом кабаке сижу, и губы в табаке,
                                     
    И две монеты в кулаке, а в голове шансон.
         
    А в нем мой клад, мой странный край,
                       
    Туманный путь в желанный рай,
                                   Am?
    Тот путь, который мной пока еще не обретен.
                                         
        О дай мне, господи, ступить на этот путь
                                    
        Когда-нибудь, когда-нибудь, когда-нибудь.

Я, как и вы, друзья мои, устал глазеть на драки,
И вид оскаленных клыков нервирует меня.
Пройдет над миром год змеи, начнется год собаки,
И снова цепь, и снова лай, и войны и грызня.
Чего так злобен род людской? Да это просто год такой.
Но как не мучаю себя, но как себя не злю,
За что, я не могу понять, вы все так любите меня,
И не могу понять, за что я всех вас так люблю.
Дай бог в пути мне добрым словом помянуть
Кого-нибудь, кого-нибудь,
Кого-нибудь.

Вот я же вам не сын, не пасынок, и даже не приемыш,
А все никак не соберусь расстаться с кабаком.
И в год собаки я - щенок, а в год змеи - змееныш,
И научился не искать участия ни в ком.
Затих шансон, певец умолк, и ты, гарсон, не верь мне в долг.
Уходят все, и мне уйти не лучше ль от беды?
Сквозь плач и вой, галдеж и звон, по боли войн, по воле волн,
По жизни вдоль, по миру вдаль ведут мои следы.
О, дай мне, господи, достичь, окончив путь,
Чего-нибудь, чего-нибудь,
Чего-нибудь.