Он всё время бежал то туда, то оттуда,
Как будто ждал какого-то чуда.
И глаза его глядели туда, где ничего нет.
Но, когда он на сцене, застыв на минутку,
Подносил к губам золотую дудку,
Становилось ясно, зачем он пришёл на свет.

Он работал по клубам, он спал в понедельник.
Не хватало любви, не хватало денег,
Он засыпал и просыпался один, хотя играл как Бог.
Это раньше птичек манило искусство,
А теперь они всё чаще там, где капуста,
А не драные джинсы и пустой кошелёк.

Я точно помню, что всё это было зимой,
И падал мокрый снег, и рано зажигали свет.
Я не помню точно, с кем это было - с тобою или со мной,
И стоит ли помнить то, чего больше нет,
Чего больше нет.

Время вечно приносит недобрые вести,
А мы всё бежим и бежим на месте
И сами себе твердим - ещё чуть-чуть и вот-вот.
Он хлебал в перерывах дешёвое пиво,
А душа его бродила по краю обрыва,
Замирая от дальнего эха божественных нот.

Он ещё забивал на субботу работу,
Ещё занимал бабло до субботы,
Он ещё не знал, что это уже не вернуть.
Он ещё жевал бутерброды с парашей,
Ещё набирал какой-то Наташе,
А душа его уже собиралась в путь.

Я точно помню, что всё это было зимой,
И падал мокрый снег, и рано зажигали свет.
Я не помню точно, с кем это было - с тобою или со мной,
И стоит ли помнить то, чего больше нет,
Чего больше нет.

И под утро, когда сцена была пустая
Он играл один, уже почти взлетая,
И земной его путь оборвался, как скверный сон.
И Всевышний был к нему благосклонен
Недолго держал его на перроне
И с почётом провёл в самый лучший вагон.

Я не помню точно, с кем это было - с тобою или со мной,
И стоит ли помнить то, чего больше нет,
Чего больше нет.