Нас нет. Мы не похожи
на свет, и небо тоже
на снег бросает нас
мерзнуть в стужу.

Нас нет. Мы не похожи
на свет, и небо тоже
на снег бросает нас
как ненужных.

Будто бы спали или были зависимы сильно,
когда после полетов мы падали с ней на спину.
Сейчас этого мало, сколько бы мы не просили –
в этом году нас обделили, будто снегом зиму.
Они ненавидят нас также,
ведь мы улыбаемся и врем всем.
Но нам не было страшно,
ведь между нами много пыли – мы, пожалуй, уберемся
просто вон и найдем себя немного позже.
Что с того, что я итак уже немало пожил?
Тесный фон нас обоих доводит до дрожи.
Телефон столько молчать уже больше не может.
Да сколько можно? На протяжении месяца
Все, что произносила, – это лишь околесица.
Только нам надо было подниматься обратно
через парадный, но неба нет и поломана лестница.

Нас нет. Мы не похожи
на свет, и небо тоже
на снег бросает нас
мерзнуть в стужу.

Нас нет. Мы не похожи
на свет, и небо тоже
на снег бросает нас
как ненужных.

Декабрь подарил облезлый вид этому городу.
Мы коротали время, вылупившись в мониторы, и
я подавил зевок в ответ на ее монологи.
Любовь – товар, ведь за нее платили мы налоги.
Она любила Бродского, Сплинов и бутики.
Я ненавидел себя за то, что я с ней счастливый.
Собой остаться тяжелей было, чем стать другим,
тем, кого пару лет она из меня все лепила.
Январь упал на город, словно праздничный салют.
Я падаю на дам, что меня по ночам зовут.
Я вряд ли повод дам назвать себя для вас примером,
ведь я – гуманитарий, будни бухлецом залью.
На Ленина 120а в дыму топить квадрат.
Я крайне рад внутри себя мешать отрав отряд.
Я крайне горд, что больше никак не мешаю ей.
Ты видишь в буквах этих душу – я прошу, не верь.

Нас нет. Мы не похожи
на свет, и небо тоже
на снег бросает нас
мерзнуть в стужу.

Нас нет. Мы не похожи
на свет, и небо тоже
на снег бросает нас
как ненужных.