Как на пасеке, тихо в потемках,
Брел плюгавенький мужичонка.
Как глазенки паршивые жмурил,
Как залазил в пчелиный он улей.
Как залазил в него с головой,
Как пчелиный кружил над ним рой.
Как собаки не унимались,
Как в окошках огни загорались.
И как пасечник сонный с ружьишком
Выбегал матерясь из домишка,
Как стрелял по постылому вору,
Как скатилося тело под гору.
И как ползали, ползали пчелки
На кровавом лице мужичонки
В бороде собирая свой мед
И на лбу, холоднющем как лед.
 

Кислотный дождик мне щиплет глазки,
Я снова мальчик для битья.
Я вижу свет в конце тоннеля,
В конце, где датчики стоят.
Там за кордоном понимания
Средь кубиков различных чувств,
Растете вы и индикатор,
Ваш мертвый отмечает пульс.

    Колумбийские клубни
    Колумбийские клубни
    Я снова чешу вас золотыми гребнями,
    Колумбийские клубни
    Колумбийские клубни
    Гидроцефалы возвратились за вами!

Говорить было не о чем
Мы пили молча.
Мы не знали, что вы уже цвет набирали
Звездные странники ушли не попрощавшись
И в глазах у нас факела затухали.
А на болотах сознания
Уже издавали специфический запах.
Уже шевелились, уже дышали
И не боялись заклятия магов.

А на периферии души
Собрал кто-то банду, чтоб вас похитить.
На вездеходах больших
Отправились в странствие мелиораторы.
Они пробирались сквозь ломки и глюки,
Их розы ветров на запястьях тускнели
А их вездеходы ржавели в дороге
Но колонны все шли и фары горели.